акцентом перебил Аверонский, – провести этот день на рижском взморье в обществе милой юной девушки.
– А не слишком ли юной для… – с иронией начала Софи и смущенно запнулась под пытливым взглядом.
– Это уж тебе решать.
Ну кто ее за язык тянул! Пять веков – безумный срок, но даже если забыть о нем, отбросить, оставалось лет… тридцать шесть? Софи неуютно повела плечами: второй вариант пугал еще сильнее.
– Так значит, едем?
Софи беспомощно пожала плечами и отвела взгляд. Секунды капали в пустоту, и перед ней вдруг с необычайной ясностью начала вырисовываться ужасающая перспектива. Дикий каменистый пляж, холодные, пенистые волны и утопленница. Вооруженный до зубов своими вампирскими примочками Макс лезет в дом Аверонского, в пустой ночной квартире дядя Андрей поднимает трубку телефона. «Простите за беспокойство в столь поздний час», – произносит скорбный голос: «Однако вы должны приехать в морг для опознания тела…» Трубка падает и раскалывается, покрывается трещинами. Мама хватается за сердце, отец мчится в Ригу. А ей уже все равно: на ней белая, белая простыня…
– Александр, – Софи дернулась, схватившись за ручку двери.
Она и не уследила, как BMW аккуратно вписался в поток машин на шоссе.
– Да?
– Мне кажется, – выдохнула она, медленно откидываясь обратно на спинку сиденья и ощупью находя ремень безопасности, – я пожалею об этом.
– Постараюсь, чтобы не пожалела, – возразил Аверонский.
Софи с сомнением покосилась на него, но не дождалась больше ни слова и обреченно уткнулась в боковое стекло.
Из всех поездок на машинах у нее в памяти сохранилось лишь одно яркое, как вспышка, воспоминание из детства. У знакомых была «Волга» – роскошная по тем временам. Синяя «Волга» летела по загородной дороге, упирающейся в самое небо, от скорости кружилась голова и слабели ноги, и от глупого страха – мы вот-вот въедем в море! – детское сердечко обмирало. Софи пыталась заполнить этим воспоминанием гнетущее ожидание, только не получалось.
Тишина тяготила, но Софи была благодарна Аверонскому за то, что молчало радио, молчала магнитола, молчал в бардачке отключенный айфон. За окном сменяли друг друга фасады старинных домов, мелко накрапывал дождик, куда-то торопились люди, и улицы постепенно расцветали кляксами ярких зонтов.
– Я никому не сказала, – произнесла Софи, по-прежнему делая вид, будто ей интересно происходящее по ту сторону оконного стекла.
– Я знаю.
– Откуда? – она недоуменно оглянулась.
– Просто знаю.
– Так не бывает.
– А как бывает? Бывает, что одним ужасным утром граф Дракула просыпается с кошмарным похмельем, а хуже того – живым?
– У вас было похмелье? – Софи не сдержала улыбку. – Вы поэтому напились?
– Я не напивался, – возразил Аверонский. – Я… гм, лечился.
– Водкой.
– Коньяком, – он кинул на нее насмешливый взгляд и добавил. – Очень дорогим коньяком.
– О, у вас все самое «очень дорогое», не сомневаюсь.