на экране, что в жизни). Но при этом одна деталь – умело меняя позиции для каждой последующей атаки, всякий раз ставя сие действие в зависимость от величины дистанции к самой власти, пока, наконец, не приблизился к ней на расстояние дружеского дыхания.
Но в начале девяностого года, по следам бакинских событий, на всю страну вещает показательно громко и очень резко, словно старается опередить всех остальных в гражданском гневе и стать святее Папы Римского. Я думаю, что лучшего исполнителя роли понтифика (в кино, конечно) сыскать будет трудно.
«В ночь с 19 на 20 января в город все-таки вошли войска. Но Советская Армия вошла в советский город как армия оккупантов: под покровом ночи, на танках и бронемашинах, расчищая себе путь огнем и мечом. По данным военного коменданта, расход боеприпасов в эту ночь – 60 тысяч патронов. На сумгаитской дороге стояла на обочине, пропуская танковую колонну, легковая машина, в ней – трое ученых Академии наук, трое профессоров, одна из них – женщина. Вдруг танк выехал из колонны, скрежеща гусеницами по металлу, переехал машину, раздавив всех пассажиров. Колонна не остановилась – ушла громить «врага, засевшего в городе»… Не вступая с мэтром в полемику, могу только утверждать, что ни один танк на марше никогда самочинно не покинет места в строю, поскольку это категорически запрещено боевым Уставом.
Но это к слову, а для сути давайте вернемся на Кубань, где в ту пору все военкоматы работают круглые сутки, составляя списки резервистов, чтобы военно-транспортной авиацией перебросить призванный из запаса контингент в район Кировабада, предварительно и срочно обмундировав его в военно-учебном центре в районе станицы Ханской. Самое главное – там же вооружить боевым оружием. То есть, в бой можно было идти прямо от самолетного трапа…
Вспоминая об этом через четверть века, я хочу опереться не столько на свои личные впечатления, сколько на рассказы двух знаковых для Кубани людей: тогдашнего председателя Краснодарского крайисполкома Николая Игнатовича Кондратенко и секретаря крайкома партии Юрия Федоровича Азарова.
– В тот день я пришел на работу даже для партийного руководителя рано, где-то в половине восьмого утра. Накопилось много почты, а раннее утро – лучшее время (еще без звонков и визитеров), чтобы со всем этим внимательно разобраться, – рассказывает Юрий Федорович, нынче генерал таможенной службы в отставке и председатель Кубанского землячества в Москве.
Он личность для кубанцев известная, поскольку вырос в Краснодаре и первые успешные шаги делал здесь же. Я же его помню еще в галстуке старшего пионервожатого, что совсем не обещало бурной и такой успешной карьеры. Но Юра Азаров был столь располагающей личностью, к тому же всегда в больших профессорских очках, что на всякой новой карьерной ступени вызывало почему-то чувство симпатии, а главное, веры во все то, что он делал. Не случайно, когда краевому управлению МВД потребовался новый замполит, многие сразу указали на Азарова, который