мы разберемся! Сейчас главное – сохранять спокойствие. Слышишь? – сказал Горыныч.
Сумасшедшими от бешенства глазами я посмотрел на своего начальника.
– Подпишите, пожалуйста, эти бумаги, – скорее приказала, чем попросила главный следователь, сунув мне в руки какой-то документ. – И не устраивайте фокусов. Так будет лучше всего. Я думаю, мы поняли друг друга?
В кабинете остались двое.
Геннадий Ярославович молчал. Интересно, шеф убежден в моей невиновности? Или принял слова следователя на веру? Если подумать, я ведь всегда выезжаю на вызовы один, без напарника: нет ни алиби, ни свидетеля, который мог бы подтвердить произошедшее.
– Если ты, Леша, думаешь, что я верю в инсинуации этой престарелой медузы, – ошибаешься, – вдруг сказал Горыныч.
– Шеф, там было только два мага – я и тот, из сорок третьей квартиры. И сил у него было никак не выше третьего уровня.
– Знаю, знаю… Но давай-ка сейчас хорошенько подумаем, это нам не запрещено в отличие от активного расследования. Если мальчишку околдовал не его отец, то кто?
– Тот, кто знаком с магической практикой не понаслышке. Следователь права – такую магию потянет только пятый класс и выше. А у этого алкаша ни ума, ни знаний. Скачал схему пентаграммы из Интернета и нарисовал. На глаз, на ОБОЯХ! Да он же идиот!
– М-да… – протянул Горыныч.
– Наши изучили символы на теле мальчика?
– Нет, ты же знаешь правила: за серьезные преступления отвечает департамент. Они перекрыли большинство путей в расследовании, в том числе и досмотр тела. К тому же тебя обвиняют, значит, ИМП не подпустят к мальчику.
– И что, мы теперь все спустим на тормозах? – возмущение кипело во мне.
– У нас нет выбора. Мы можем помогать им, но удаленно и только после того, как они поделятся материалами.
– Доедать с чужого стола. Ну уж нет!
– Ты – под следствием! – грозно рявкнул Горыныч. – Нос свой туда не суй – хуже сделаешь. Понял?
Напоминать начальнику о том, что дело касается лично меня, я не решился. Кто бы ни был этот третий маг, околдовавший мальчишку и подставивший меня, с ним необходимо покончить. Но делиться с шефом своими соображениями я, понятное дело, не стал.
– Позвольте хотя бы поговорить с матерью Никиты. Неизвестный маг должен был ошиваться рядом, возможно, удастся найти следы.
– Ну и упрямый же ты, Леша! Ох и упрямый! Мать, конечно, допросить можно, но, опять же, после департамента. Это я выбить смогу, однако ты к ней не поедешь. Другие оперинженеры займутся.
– Предлагаете сидеть сложа руки? – это было даже смешно, не по-доброму так смешно.
– Именно так. Считай, что ты отстранен от этого дела. А теперь иди. И радуйся, что тебе в надзиратели красивую бабу приставили.
– Тоже мне радость, – буркнул я, выходя из кабинета.
Алиса Расколова беззаботно дожидалась подле двери с чашечкой кофе в руке.
– Ну, боец, отстрелялся? –