из соседних улиц. Жили общей семьёй, порой ссорились, но быстро мирились и выдумывали новые игры. Делились конфетами и бутербродами с маргарином посыпанным сахаром. Если надоедало сидеть, играли в подвижные игры: «Гуси-лебеди», городки, прятки, жмурки, догонялки, а если появлялось немного мелочи, играли в чику или пристенок. В эти последние две игры всех обыгрывал Юра, парень золотые руки. Но этим играм мы отдавались по вечерам, когда уставшие и запечённые под палящим летним солнцем возвращались с пляжа домой. К моему телу загар почему-то плохо приставал, а вот сосед, толстый бутуз Гена уже на второй день после купания в реке был коричневый как негр, все пацаны завидовали ему. Это был странный ребёнок, бывало ни с того, ни с чего выйдет из двора своего дома, увидит меня и налетит как коршун, собьёт с ног и радуется, а я до поры, до времени считал его другом. Однажды я вовремя увидел его бег в мою сторону и пригнулся, он перелетел через меня и упал, больно ударившись о землю. С тех пор он никогда не сбивал меня с ног, но в душе постоянно носил гадкие мысли в отношении меня. Почему? Не знаю. Ничем его не обижал, не унижал, не ябедничал на него, как и ни на кого-либо другого. Как-то, позвав меня к себе домой, показал две пары боксёрских перчаток и сказал, что их ему подарил его отец, которого я никогда не видел, как и его мать. Гена жил со своей бабушкой. Но так это было или нет, подарили их ему или купили, дело не в этом, а в том, что он предложил мне заняться боксом. Откуда он узнал несколько приёмов защиты и нанесения ударов, мне не известно, но те приёмы я усвоил быстро и вскоре частенько наносил ему удары по голове и телу. Он перестал боксировать со мной. Через неделю к нам присоединился Миша Миняйло, доставалось и ему от меня, он злился и при этом ещё больше пропускал ударов по своему телу. Затем к нам присоединились и другие ребята нашей улицы, всех их я крепко дубасил. Вскоре они отказались от боксёрских боёв со мной. Ну, кому понравится ни с того, ни с чего получать синяки, да ещё от меня, пацана, которого считали самым слабым за мою худобу, но я был не худ, а поджар.
Я дружил со всеми, никого не считал врагом, но моей доверчивостью кое-кто пользовался. В основном в этом преуспевали Гена и Миша. Как-то я нашёл на пляже золотой корпус от женских часов и сказал Гене, что сейчас он лежит дома на подоконнике. Через несколько минут Гена предложил поиграть в шашки у меня дома. Мои родители были на работе, я согласился, а вечером, вспомнив о находке, не нашёл её. Поняв, что я незлопамятный и сверх меры доверчивый, Гена как-то сказал: «Чтобы не было дома беды нужно всё найденное выбросить на улицу из окна через форточку». Я внимательно выслушал его и решил выбросить всё, цветные карандаши, зажигалку, колечко, цепочку и другие находки, но, придя домой, посмотрел на своё богатство, и мне стало жалко его выбрасывать. Беды не случилось, и я понял, что Генка обманщик.
Миша не был таким крутым хитрецом как Генка, но однажды он всё же обманул