жалости с имперцами, а на войне только полное уничтожение всех чувств и важно. Грубая сила, мясорубка, страх. Туполобые вояки.
Нектшепсут опустилась на роскошный стул с золотистыми подлокотниками, украденный из усыпальницы какого-то богатея, и обхватила голову руками.
– Пожалуйста, пустынник, перестань. Я не могу сейчас думать об этом. Да и причем здесь военные? Фараон отдает приказы – они выполняют, а армия наша куда более многочисленна, чем имперская.
– В том то и дело, что больше нет. Благодаря новому закону нас ждет абсолютный провал. Ты ведь знаешь, что легатов, – так именовали командиров легиона при фараоне, что являлось одной из многочисленных деталей необычного смешения двух культур. – обучают главенствовать над армией с рождения, это ведь отдельное сословие зажиточных ублюдков, у коих в услужении несметное количество душ, что они с радостью посылают на войну, оставаясь в тени. Вся слава им, а бесчестье и смерть – их псинам. Ну так армия наша состоит только из таких вот командиров-рабовладельцев, которые могут как угодно распоряжаться своими солдатами. И любой из них имеет право отказаться от участия в войне. Если имперцы предложат им хорошую цену, они примкнут к ним и плакала наша свобода.
– Как я отстала от жизни, – вздохнула Нектшепсут.
– А что, в городе об этом слухи не ходили?
– Осталась только пара торговцев, но они были сегодня крайне молчаливы.
– Плохо дело, значит к городу подступают либо имперцы, либо наша армия. Все один черт. Будут грабить и убивать.
– Мы можем переждать здесь. Запасов достаточно, бесконечно они в городе оставаться не будут.
– Дело говоришь, но не нравится мне это все, предчувствие у меня дурное. Со мной сегодня приключилась странная вещь, – ни с того ни с сего призналась девушка. – Звучит это как минимум странно, но я говорила с мертвецом.
– С мумией?
– Да.
– Ты сдурела? Разговоры с мертвецами никого до добра не доводили.
– Это говорит пустынник, сородичи которого всегда ночуют поближе к телам усопших, потому что питаются энергией смерти?
– Это наш способ выжить, не ровняй. Вы же, люди, хоть и испорчены современной отравой, витающей в воздухе, но это не значит, что на вас пагубно не действуют контакты с теми, кто читает молитвы сомну богов на небесах. Сколько ты с ним говорила?
– Я не знаю, время текло очень медленно, но мне показалось, когда он отпустил меня, что все произошло за несколько минут. Он сказал мне, что сегодня я столкнусь со своей судьбой.
– Т-ш-ш-ш… – Пустынник навострил уши, его ободранный нос, из которого торчали кости, повернулся в сторону прохода. Нектшепсут посмотрела туда же, но, кажется, не видела и не слышала того же, что и ее друг.
– Что там? – не выдержав, спросила она.
– Оставайся здесь, – оскалившись, бросил пустынник. – Я пойду проверю.
– С чего ты решил,