это что? Как что?! Что это взбрело тебе в голову?
– Да она совсем гнилая стала…
– Никакая она была не гнилая! Прослужила бы еще несколько лет!
– Что ты в этом понимаешь?
– Я все в этом понимаю! Почему ты меня не спросил?!
– Да с какой стати я буду тебя спрашивать?
– А с такой! Взял и раму выбросил! Что мы зимой будем делать?
– Что за чушь! И причем тут зима? Что ты прикопалась к моей раме?
– Она не твоя! Она наша! Куда ты ее выбросил?! Сейчас же принеси ее оттуда! Я ее починю и осенью приделаю обратно!
– ТЫ?! Приделаешь раму к моему мотоциклу??? Осенью? – Майкл ошарашенно смотрел на нее во все глаза, как на сумасшедшую.
Наташа замолчала и тоже уставилась на него.
Корчась и заикаясь от смеха, Лора выдавила из себя:
– Ребята… вы говорите… о разных… рамах…
Наташа и Майкл неуверенно засмеялись.
Через минуту хохотали все. Лора легла на пол и дрыгала ногами, Наташа хватала ртом воздух, Майкл уронил голову на стол, колотил по нему кулаком и с трудом выговаривал: «Я испугался, что у мамы нашей крыша поехала… то никакого интереса к моему мотоциклу… а тут вдруг сама чинить его захотела…».
В столовой неожиданно появилась Катя.
– Что у вас тут происходит?! – перекрывая хохот, крикнула она. – Даже дверь не заперта! Я стучала, стучала, потом просто вошла. Ваши вопли с улицы слышно! Я думала, у кого-то истерика, испугалась даже!
Ей кое-как объяснили, что произошло, она хмыкнула и уселась за стол. От ее присутствия все враз угомонились.
Майкл спросил, на какой машине она сегодня приехала, она сказала, что на Лексусе, и Майкл с Лорой вышли посмотреть и перекинуться словом с шофером. Потом они разбрелись по своим комнатам учить уроки, а Наташа с Катей пошли на кухню пить чай. Катя любила пить чай в «людской». Это напоминало ей советские времена. У нее дома муж-немец в титуле барона ей этого не разрешал. Кухня была местом для челяди.
Недоразумение с рамой выбило застрявший в Наташе стресс. Вдруг стало легко и весело.
– Молодец, что приехала! Только я планирую рано лечь спать.
Получилось не очень гостеприимно, но Наташа уже давно не церемонилась с Катей.
– Да я ненадолго, Генрих укатил по делам, а я сбежала на часик. Извини, что без предупреждения. Сил никаких не было дома оставаться, как в тюрьме сижу. Магазины уже все скоро закроются, да и денег нет.
Как бы дико это ни звучало, у Кати при наличии мужа-миллионера действительно никогда не было денег. Муж-миллионер давал ей только двадцать фунтов в неделю на карманные расходы. Ни к одному из его банковских счетов доступа у нее не было. Конечно, о том, чтобы работать где-то, не было и речи: и муж не разрешал, и сама она, уже много лет просидев дома, по-английски толком говорить не научилась, одичала и членом коллектива быть разучилась.
У нее за плечами был факультет русского языка и литературы и несколько лет работы в школе. Потом она нашла по интернету Генриха.