съел столько говна. Да и мать советовала. Собственно, изначально это была именно её затея. И вот, поручив Макса заботам соседки-кошатницы, я отбыл на разведку: вдруг срастётся с работой, а заодно и с жильём. Как должно было срастись – я понятия не имел.
Старинный губернский город отличался обилием качественной местной жратвы, идиллическими липовыми рощами и редкостным жлобством. Жлобом был мордатый губернатор, жлобами были все вокруг, не исключая… Впрочем, о моём дядюшке и его сыне, моём троюродном брате Олеге, я не хотел бы говорить ничего дурного и ничего дурного не скажу.
Они держали собственное производство стройматериалов и, скажем так, не бедствовали. Олег недавно женился и выстроил себе особнячок в местном вкусе – помесь коровника со сталинским горкомом. А дядя Коля с тётей Тамарой вдвоём занимали трёхэтажный горкомокоровник с бильярдом, сауной и небольшим бассейном в подвале. Правда, бассейн у них не действовал: какие-то нелады со сливной системой, но до исправления руки не доходили.
Я поселился в этом раю на неделю. Меня, убогого неудачника, окружили благостями. Тётка всё время говорила со мною по душам, бесхитростно делясь маленькими постыдными секретами своих знакомых. Все они – от богачек-соседок до уборщицы в офисе её мужа – были живы-здоровы исключительно благодаря тёткиной доброте, сметливости и житейской мудрости. Во всяком случае, именно такой вывод мне следовало сделать из тёткиных откровений.
Нисколько не сомневаюсь, что сам я давал ей точно такую же пищу для разговоров по душам с этими же самыми соседками. Я сам и, конечно же, «бедная Ирина», моя мать. Тётка была жалостливой женщиной с превосходной памятью: жалея «бедную Ирину» – одинокую, несчастную, допустившую когда-то в юности досадную ошибку (в виде меня), тётка походя, но очень подробно перечисляла все когда-либо посланные «бедной Ирине» продуктовые и одёжные посылки. Слушая об этом, я на глазах становился лучше, и проникался всепроникающей проникновенной благодарностью. И, конечно, гордостью за тётку – жену предприимчивого мужа, мать предприимчивого сына, хозяйку прекрасного дома, где всё своевременно обновляется и не надо ничего перелицовывать и перетягивать. Надоело что-то, сломалось – просто выбросил и всё. Или отправил с оказией «бедной Ирине».
В их доме сервизов было больше, чем книг. В гостиной стояла широченная плазма, настроенная обычно на спорт или на канал ТНТ. Малый телек на кухне вещал голосом Кати Андреевой, а компьютером в доме просто не пользовались.
Каждый день приносил мне новые порции благостного внимания. То вручались мне какие-то штаны и рубашки (поношенные совсем чуть-чуть), то ставился мне в вину мой невеликий аппетит – дескать, стесняюсь, боюсь объесть, а отговорки про сытость – проявление типичного комплекса бедняка.
Сами они ели, по моим меркам, невообразимо много. Оба их холодильника были забиты до отказа, и до отказа же забивалось мусорное ведро – тем, что пропадало, не дожив до съедения. Когда они выезжали на рынок, то оставляли там сумму, вполне сопоставимую