спросила Елена. – Слышала, ты пережил тяжелейший грипп. Думала, у нас такие заболевания не водятся.
– Еще как водятся, оказывается, – сказал Артем. – Несколько дней била лихорадка, думал, как бы не отдать концы, но потом температура спала.
– Надо быть осторожнее, – сказала Елена. – Особенно, с нашей профессией. Никогда не знаешь, где ждать подвох. Сейчас-то все хорошо?
– Да, – ответил Артем. – Спасибо.
– Как там Лиза?
– По-прежнему, – сказал Артем. – Кажется, она никак не может отойти от смерти отца.
– Очень грустная история, – сказала Елена, сморщив маленький вздернутый нос. – Мне кажется, мы должны ей помочь…
– Я знаю, только не понимаю – как.
– Мы что-нибудь придумаем, – сказала Елена. – В последнее время… – она запнулась. – В последнее время нелюди все чаше нападают на нас. Ферму они чуть ли не каждую неделю атакуют… Ее отец доблестно сражался с ними в тот день.
– Вы правы, – сказал Артем.
– Хватит ли у нас сил и дальше отражать их набеги? – сказала она. – Их больше нас, и они становятся все более жестокими.
– Их тоже можно понять.
Автобус подскочил на кочке, и стоящий впереди солдат чуть было не упал и громко выругался.
– Они тоже не хотят умирать, – сказал Артем.
– Что? – лицо Елены выразило испуг. – Они – нелюди. О чем ты говоришь? – она мельком взглянула на солдата. – Нельзя говорить о таких вещах. Особенно здесь.
– Возможно, вы правы, – сказал Артем. – Лиза с трудом переживает кончину отца. А я не знаю, чем ей помочь.
– Будь рядом, – сказала Елена.
– Боюсь, этого мало.
– Этого никогда не бывает мало, поверь мне, мой дорогой.
Автобус проехал мимо широкого поля, и остановился возле ворот фермы. Как и любое другое сооружение, принадлежащее городу, ферма была огорожена высоким забором и охранялась гвардейцами.
– Моя остановка, – сказала Елена.
Артем увидел, как она под охраной гвардейца проходит ворота и оказывается на ферме. У гвардейца были впалые щеки и едкий взгляд.
Не хотелось бы к такому попасть на допрос, – подумал Артем. Откуда он взял, что гвардеец проводит допросы, неизвестно. Однако Артем легко смог представить его в антураже подвала городской службы безопасности – с засученными рукавами и кровожадным оскалом.
Когда-то давно он тоже хотел стать гвардейцем, но боялся оставаться наедине с оружием. Каждую ночь в казарме он засыпал со страхом того, что проснется от холода прижатого к виску ствола, что его указательный палец, не слушая никаких уговоров, нажмет на спусковой крючок. Кровь, разбрызганный по кафелю мозг. Что может быть отвратительнее?
Автобус развернулся. Артем уставился в окно, в котором проплывали скрюченные деревья. Потом опустил голову и положил ее на раскрытую ладонь. Голова задребезжала как заводная игрушка.
Через пять минут автобус, заскрипев тормозными колодками,