или когда он на воле?
– Значит, тело для вас – тюрьма?
– Не совсем… Видишь ли, люди часто заставляют нас совершать то, что наносит нам ущерб и делает кандидатами в ад… Но каждая душа мечтает воплотиться в человека мужественного, благородного, чистого, чтобы после его смерти удостоиться рая, где прекращаются ее скитания и наступает вечное блаженство.
– И какой во всем этом смысл?
– Когда все души будут поделены между Богом и Сатаной, произойдет великая битва небесного воинства с силами тьмы. Здесь, на Земле, и там, в иных мирах, формируются сейчас полки, которые решат потом исход сражения.
– И кто победит?
– Тот, под чьими стягами соберется больше воинов…
– Ты не знаешь этого точно?
– Я думаю, что точно этого не знает даже Бог, ведь много, очень много блуждает еще душ, не воплощавшихся ни разу. От того, какими они станут, куда попадут, закончив цикл воплощений, будет зависеть, на чью сторону склонится победа… И если победит Бог, то наступит Царство Небесное, и будет вечная гармония, вечная любовь и вечная жизнь, а смерти и времени больше не будет…
– А если?.. – Мир не договорил, сам испугавшись того, что хотел спросить.
– Тогда – вечный холод, вечный мрак и вечная ненависть… Мое время истекает. Прощай, – сказал Май, и голубоватое свечение стало слабеть, пока не померкло совсем.
– До свидания, – простирая руку к тому месту, где мгновение назад находился светлый призрак, тихо прошептал сквозь слезы Мир.
Войдя утром в горницу, Глеб застал Настю за сборами.
– Поживи пока у меня. Куда тебе идти?
– Низкий вам поклон и сердечная благодарность за все, что вы сделали для меня и для Василька… Только не останусь я… Вам и самому-то есть нечего.
– Обо мне не беспокойся. Я с голоду не умру.
– Как же это вы? – спросила вдруг Настя, глядя на руки Глеба. – Пальчики себе вчерась отрубили, а они все целехоньки…
– Должно быть, померещилось тебе с голоду…
– Да нет, не померещилось… Вы, верно, Ангел Господень? Так скажите Богу, что если не сжалится Он над Святою Русью, если не сменит гнев на милость, не останется скоро на Святой Руси ни одного православного… Все умрут, от стариков до малых детушек…
– Ты вот что, Настя… Займись пока хозяйством, а я в город схожу. Может, еды какой раздобуду…
В храме не было ни души. Только несколько трупов разлагалось у алтаря.
Глеб преклонил колени перед иконостасом и громко произнес:
– Услышь меня, Господи, и сжалься над этим несчастным народом. Каковы бы ни были его прегрешения, мера его страданий уже превысила меру его грехов. Смири свой гнев, и вразуми, и наставь меня, как и чем помочь народу моему в его бедствиях…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию