он помягче «дикаря» будет, но он прочный. А «романтиком» его прозвали за то, что узор на нем такой, романтичный, с прожилками то есть.
Наладив каелку, старик ушел на грядку, где росла из ямки скала и начал каелкой срубать у нее вершину – чтобы дочка его и внучка могли еще немного пожить на этой земле и может быть, разобраться, где счастье.
2
Старуха торопливо вышла на веранду из дома, поздоровалась, заприговаривала, обрадованная возможному квартиранту:
– У нас хорошо, уютно; тихо тут – словно дача. Не то, что в городе, в такую жару. И море близко.
– Близко?
– Два шага! – хором ответили старик со старухой.
Они провели и показали гостю хибарку – дощатый домик, где в единственной комнатке впритык помещались три железные кровати, холодильник и тумбочка. По половику у окошка бегали черные муравьи.
– Это что у вас тут мураши снуют? – недовольным голосом спросил сибиряк.
– Они не кусачие эти, не помешают. Только почуют, что здесь люди – и деру, – заговорил дед.
– Не помешают ни за что эти, они завтра уйдут, их не будет, – убежденно заговорила старуха.
Сибиряк был в раздумье. Он подвинул на окне занавеску, посмотрел на куст розы перед хибаркой, снова пошел к двери и нарочно наступил повторно ногой там, где доски на полу прогибались.
– Сколько вы берете за такое жилье?
– Так, известно – везде одинаковая цена: восемьдесят пять рублей в сутки, – ответила старуха.
Гость хотел возразить. Старик опередил его:
– У других-то за такие деньги поселят-напихают как сельдей в бочку – а вы один здесь.
– Ну, хорошо, – сказал гость, – я останусь, – и поставил свою тяжелую сумку на пружинную сетку кровати.
Познакомились. Сибиряк назвался Виктором, сообщил, что прилетел из Тюмени. Пока ему стелили постель, он с дедом вышел из хибарки курить в огород.
– Красотища здесь у вас, – выдохнув своим большим ртом облачко табачного дыма, произнес Виктор.– Это какое дерево?
– Это гранат, – охотно объяснил дед.– Тут у меня слива воткнута, черешня, груша; там – яблоня, виноград, абрикос…
– Обалдеть!
– Это ливанские кедры. Я их специально посадил, чтобы от ветров защищали, – указал старик на высокие, выше дома, деревья с изогнутыми стволами, растущие по ту сторону ограды.
– А что они какие-то…
– Что?
– Кривые.
– Я же говорю – ветры. Здесь зимой почти что – с ног валит: так дует с гор.
Горы, покрытые лесом – зеленые на солнце и серо-голубые в тени, молодые горы с остро-зазубренными, еще не обветренными краями, поднимались за городом, всего в нескольких километрах от дедова огорода.
– Все тут по-другому у вас. И земля какая-то белая, воздух мягкий, сырой. Горы. В другой мир попал, честное слово.
– Земля белая – от скалы, – сказал дед.– Здесь почти совсем земли нет: в глубину – всего-то