удрал – вот был бы номер!
– Уехал?.. Виктор?..
– Ну, да. Я ж тебе говорю. Простыни собери. Вставай, а ну-ка, вставай!
Дверь хибарки была распахнута настежь, кровати – одна с постелью, две другие с голыми сетками, стояли вдоль стен, спортивная сумка исчезла, по коврику на полу бегали муравьи. Записки от Виктора ни на столе, ни на кровати, ни под матрасом, ни в холодильнике – нигде не было.
– Нет, что за жизнь?! – подумала Вера вслух и затем сама ответила себе.– Ерунда!
Она содрала с кровати, смяла в комок белье, отнесла его и швырнула под черешню в железный бак, умылась под летним душем, надела цветной веселенький сарафан…
– Ерунда! – еще несколько раз повторила она себе и потом пробормотала опять.– Нет, что за жизнь?!
Матрос попался ей на пути, посмотрел на нее виноватыми выпуклыми глазами, она ему сказала: «Обманщик!»
Она вышла за калитку и, сама не зная зачем, направилась к морю. На их вчерашнем месте, под ивами, нынче загорали другие люди. Вера побрела вдоль пляжа в сторону города. Вчерашняя торговка с бидоном попалась навстречу ей, но прошла мимо нее, кукурузы не предложила. За рекламным щитом на лежаках санатория загорала толпа. Вера подумала: «Виктор, быть может, в этом лежбище», – и она остановилась, начала всматриваться, но потом сказала себе: «Ерунда», – и отправилась дальше.
Дорожка вдоль моря постепенно делалась респектабельней – потянулся гранитный парапет, широкий городской пляж, затем – морской пассажирский порт и стоянка яхт.
– Девушка, кататься хотите, а? – крикнул ей черномазый мужчина с палубы яхты. Он собирался отчалить от мола.
Вера слегка пожала плечами.
– Тогда идите сюда, давайте руку, прыгайте! Смелее! Так! Молодец!
Подав мужчине руку и прыгнув с мола, Вера очутилась на носу яхты. Яхта плавно покачивалась.
Заработал дизель, яхта задним ходом двинулась от причала, развернулась носом от берега. Парус прошелестел на тросах вверх по мачте, надулся, мотор заглох, яхта накренилась на левый борт и поплыла, ускоряясь. За кормой уменьшался мол, городская набережная, и там, вдалеке – уже были крошечными их ивы.
– Какая ерунда, – подумала Вера.– Какая все ерунда.
Мужчина, разухарившись, крутил штурвал, разглядывал Веру и что-то хохмил. Вера смотрела на сады, на крыши пригорода, где ее дом, где такая непонятная жизнь, но которая казалась по мере движения яхты все мельче и мельче. Хотелось скорее уплыть в открытое море – чтоб оттуда не увидеть позади совсем ничего.
Долго плыли мимо тонкого мыса. Впереди расширилось море – оно заняло весь горизонт. Вот и мыс уже подался назад, оставалась только каменная коса. До камней было метров сто. Мужчина все возбужденней острил, мешал о себе забыть. Вера перешагнула за поручни и вдруг прыгнула в волны.
– Эй! – крикнул ей мужчина, дернулся было к борту, но побоялся бросить штурвал.
Вера вынырнула и поплыла к каменной косе, широко разгребая воду руками и ногами, как плывущая по луже лягушка. Мужчина на яхте все оборачивался, следил,