ей доказывала свое, старуха заспорила, замотала головой – дочь психанула, рявкнула на мать: «Это не твое дело!»
– Ах, не мое! Ну, ладно! Тогда отлыньте от меня! Нечего мне нервы мотать! – срывающимся голосом заявила старуха и зашагала, топая тапками по сухой земле, от дочери обратно на грядку, к лопате. Схватила ее, копнула, налегая что есть силы, в уже раскопанную лунку. Лопата звякнула о камень.
– Это что там? – настороженно спросил дед, приподымаясь со скамейки.– Там – какие камни? Скала? Раскопай еще!
– Отвяжись ты с этой скалой!
Старуха отшвырнула лопату и ушла в дом.
– Верка! Чего ты выводишь мать?!..– начал было дед.
– Отстань ты! – отмахнулась от него дочь и пошла за матерью к дому.
Дед через полчаса тоже приковылял с огорода, поставил лопату в сарай, взойдя на крыльцо, усмотрел на дороге за калиткой ветхого «жигуленка», возле машины слонялся Дмитрий, чего-то ждал, попинывал кроссовкой колеса.
В доме Вера с матерью, обе – с красными после слез глазами, собирали в сумку детские вещи.
– Зачем вы это? – пробормотал дед.
– Отпускаю Дашу на неделю в гости к отцу, – ответила Вера, а мать ее сказала:
– Сдурела! – и зашмыгала своим бугристым носом.– Ты хоть ей скажи…
– А что я?.. У них своя жизнь.
Перед холодильником в раздумье стояла Даша, примеривала, куда пришлепнуть наклейку от жвачки.
– Деда, тут – гусята, а тут будут жуки, хорошо?
– Клей – хоть куда. Хочешь поехать с папой к тем деду с бабой?
– Мама говорит, у них есть теленок. И еще – коровка, и кот, – произнесла внучка тоном – что, конечно: хочу – и приклеила криво бумажку на холодильник.
– А у нас опять скала растет в огороде, – поделился дед заботою с внучкой.
– Где? Покажи!
Они пошли в огород. Даша тонкими гибкими пальчиками обхватила его мизинец, Дашины ножки в сандалиях и в носочках, с припухлостью у колен, мелькали из-под платья так быстро. Но нельзя было, как хотел дед, одним духом дойти до скалы: по ветвям яблони над головой прыгала птица – нужно было посмотреть, какая она и понаблюдать, нет ли у ней детишек; мотылек летал над травой, а возле тропинки, в лохматых виноградных корнях обнаружилась игрушка, которую прежде долго искали.
Скала на огороде оказалась не горою, как вообразила Даша, а самым обычным камнем – он выставлялся со дна ямки, вырытой дедом.
– Это скала, деда?
– Скала.
Они помолчали.
– Ты хоть не будешь плакать? – спросил внучку дед.
– Я не буду, – ответила внучка и, правда, не заплакала, когда вскоре уезжала на «жигуленке» с отцом и махала с заднего сиденья ручкой в окно: матери, бабушке, деду, всклокоченному собачонке Матросу, который с прогулки вовремя примчался к семье.
Автомобиль уехал, Вера с матерью ушли в дом, Матрос протрусил вдоль забора из металлических прутьев, постоял на углу, задрав ногу, и скрылся; дед присел на лавку у калитки,