дом? – начала опутывать Антона опасная мысль.– Четыреста тысяч? А может, и все пятьсот? Много надо вложить труда, чтобы его построить… За два миллиона можно четыре дома купить таких же, как у матери. В палисаднике чтоб сирень – липа перед домом – люблю я липы… И поляна до дороги, обязательно… и трава…»
Через час опять позвонили в дверь. Антон посмотрел. За дверью стояла Маша.
Антон, придав голосу мужественность, спросил у нее:
– Кто?
– Мария, секретарь-референт. Можно я войду к вам, Антон?
– Вы одна?
И когда она ответила, что одна, Антон, помедлил – и отпер дверь. Он готов был, что из-за спины ее выскочит Рудаков, злобный, перехитривший, но она, и правда, была одна. Он посторонился, пропуская ее в квартиру. Маша осторожно, словно по шаткой доске ступая по полу дорогими туфельками на шпильках, прошла в комнату, огляделась.
– Извините, – заговорила она.– По телефону невозможно. Это не такой разговор. А Кирилл Васильевич вернулся, доложил… но ведь дело срочное, невозможно откладывать…
– Да, у меня тут гости, – начал было объяснять Антон, но ему самому стало ясно – Маша по беспорядку в квартире должна понять, что он врет, он смутился и не продолжил.
– Впрочем, пускай думает, что угодно. Я не обязан оправдываться, – решил он.– Пожалуйста, присаживайтесь сюда, – придвинул он единственный в комнате стул, сдергивая с его спинки свою рубашку и джинсы.
Маша послушно подошла к стулу и села. Красная, блестящая ткань ее платья показалась Антону гораздо тоньше, чем выглядела в банке.
Некоторое время они молчали.
Эта красавица, эта хозяйка шикарной приемной банка, так не сопоставима была с его ободранной комнатой, не верилось, что она здесь.
– Антон, я в курсе того, что случилось ночью… – начала говорить она. Черные брови ее от старания сдвинулись к переносице.– Я знаю, что предложил вам Илья Михайлович… Антон, это большая сумма. Хотя дело тут, как вы понимаете, не в деньгах. В ваших руках судьба многих, и очень многих… Мне поручили у вас спросить, вы готовы принять предложение?
Антон поперхнулся и закашлялся:
– Не могу…
– Антон!..
– Что Антон, Антон?..– Кочетов заходил по комнате, восклицая, – Ну что, Антон? Почему я должен на зоне гнить? Мать в деревне из магазина потащит сумки, бабы цыкать примутся за спиной: а сынок-то у нее уголовник! Что ей? И лица не поднять? Да начнут ехидничать, окликать: «Валентина Ивановна, чай, пробился сынок в люди в городе»?
– Ваша мама… Ее не бросят… Батя ей поможет…
– Поможет!..
– Он у нас такой человек…
– Почему он за рулем был? Зачем? Ведь есть же я, – говорил Антон уже про другое, а ее не слушал.– Неужели бы я отказался? Это моя работа!
– Но вы понимаете… Есть моменты… Должен был он сам…
– На служебном «мерсе»? У него своя!
– На своей машине ему нельзя. Там… Ну, словом… Там роман…
– Роман?
– Там любовь…
– А я