посетителем в маленьком зале, Никита поднялся с места и стал осматривать буфет со всех сторон и измерять его габариты, как обычно, растопыренными пальцами. За этим занятием его и застал хозяин гостиницы, который одновременно исполнял роль шеф-повара ресторана. Официант передал ему вопрос Никиты, и тот пришел посмотреть на странного клиента и выяснить, что ему надо. Никита отпрянул, как будто делал что-то запрещенное, и тут же попытался загладить неловкость:
– Бонжур! Не удивляйтесь, пожалуйста! Я помешан на старинных буфетах, и Ваш меня очень заинтересовал. Это фамильная вещь или Вы его где-то купили?
– Я купил его на аукционе, здесь, в Лантерн, – мрачно ответил хозяин гостиницы, вытирая крепкие руки заткнутым за пояс полотенцем. Он был человек простой, много работал и не любил, когда кто-то совал нос в его дела. Если бы этот чудак не был его клиентом, он бы послал его подальше с его вопросами, но в данных обстоятельствах пришлось сдерживаться. Никита почувствовал, что продолжать разговор не только бессмысленно, но даже рискованно, и поспешил отойти на запасные рубежи:
– О, я думаю, Вы сделали отличную покупку, месье! А еще должен Вам сказать, что я всегда с удовольствием прихожу в Ваш ресторан. Отличная кухня, примите мои поздравления! – это была лесть, на самом деле кухня в ресторане была самая заурядная. Шеф взглянул на него с подозрением, буркнул «мерси» и ушел. Никита довольно ухмыльнулся и достал планшетник – до прихода хозяина он уже успел прикинуть габариты ресторанного буфета. Сравнение показало, что самый крупногабаритный экземпляр из увиденных сегодня все-таки принадлежал Антиквару.
Фонарей снаружи было немного. После ужина Никита очень медленно ехал по деревне, освещенной главным образом светом из окон домов. Он с трудом нашел место для парковки: вдоль всей его узкой улочки уже тесно стояли соседские машины. Войдя на кухню, он с тяжким вздохом опустился на жесткий стул – все тело ныло от усталости. Больше всего сейчас ему хотелось лечь и ни о чем не думать. Однако диван ожидался только на следующий день, а над головой незримо висела необходимость поговорить-таки с Олей об Алексе. Где-то на задворках сознания эта мысль, как ни гнал он ее от себя, весь день его беспокоила. По правде сказать, внутренне он уже готов был сдаться, но пока не нашел приемлемой формы капитуляции. Оставалось импровизировать.
– Привет, моя девочка! Как ты? – Никита старательно улыбался в телефон, чтобы голос звучал как можно более жизнерадостно.
– Привет, – ответила Ольга настороженно. – У тебя все нормально? Ты чего такой веселый?
– Просто рад тебя слышать, любимая, – использовал Никита удачно заданный вопрос.– Я ездил в Тулузу, с самого утра мотался по магазинам. Не представляешь, какие интересные персонажи мне попадались!
Дальнейшее было чистой импровизацией:
– Я весь день думал о тебе и об Алексе, просто из головы не шла эта история с его рисунком: кто бы мог подумать, что наш сын сам по доброй воле захочет рисовать гипсы! – Ольга хранила