положил в рот таинственные крупинки. Очень долго ничего особенного не происходило. Все давно заснули, а Одиссей ворочался на своей лежанке. В голове все вертелась фраза, сказанная после ужина Галей: «Вы удивительно чистый бесхитростный человек, Одиссей. Вы просто не способны скрывать свои чувства. У вас с самого утра такое растерянное выражение лица, словно вас внезапно ударил в спину кинжалом человек, от которого вы никак этого не ожидали».
«Если я действительно открытая книга, то старая бестия уже конечно прочитал, что я ему не помощник в его грязном деле» – размышлял Луков. – Своим поведением в небе над аэродромом я показал, что и роль молчаливого сообщника меня тоже не устраивает. Я стал для него опасной помехой, ведь я единственный знаю, кто он есть на самом деле».
Наконец, молодой мужчина провалился в сон. Это произошло внезапно, словно под тобой треснул лёд, который казался крепким, и ты ещё не успел ничего осознать, я вокруг уже ужасающая темнота и ледяной холод. В накрывшим его с головой дурмане невозможно было понять, где кончается реальность и начинается причудливая игра подсознательных образов. Словно опьяненный мозг рождал удивительно яркие сновидения, больше похожие на наркотические галлюцинации. Проснувшись, Луков с удивлением узнал, что проспал больше двух суток. За это время экспедиция должна была совершить не один воздушный прыжок. Только затянувшаяся непогода задержала их на здешнем аэродроме.
Одиссея пригласили за стол. Он всё ещё чувствовал сильную сонливость. Но после нескольких глотков крепкого чая сознание постепенно прояснилось. Вспомнились яркие причудливые картины недавнего сна. Что бы они значили? Нет, пока этот ребус не разгадать. Зато теперь Луков был уверен, что с помощью неизвестных пилюль многоопытный шпион сумел на несколько дней устранить его, как помеху со своего пути. Вероятно только вновь затянувшаяся непогода помешала ему захлопнуть приготовленную для экспедиции ловушку.
Наконец погода улучшилась. Перед посадкой в аэроплан генерал снова предложил Лукову свои пилюли. Одиссей взял их и, нахваливая чудесное средство, положил в рот. Но стоило старику отвернуться, как Луков тут же выплюнул таблетки в снег. В полёте он до поры притворялся спящим.
Из-за начавшейся болтанки его стало так сильно мутить, что Одиссей даже пожалел, что опрометчиво выплюнул пилюли. Но вот генерал начал обвинять немца, что тот сбился с пути. Вендельмут огрызался:
– Я есть тут главный! Не мешать мне вести машину! Вы есть начальник на земле, а здесь я всё контролировать!
– Не-т, батенька! – как будто добродушно настаивал старик. – Я штурман не хуже вашего, хоть всю жизнь по земле проходил. Так что держите курс триста и не спорьте.
Одиссей заворочался на своём месте, картинно громко зевнул и открыл глаза. Своим «внезапным пробуждением» он неприятно удивил генерала.
– Что-то вы рано проснулись. Почему?
– Не могу знать, Анри Николаевич. Видать некачественные пилюльки вам вручил китайский