был уколоть Татьяну наполненным желтым маслянистым ядом шильцем на перстне. Этот состав ещё десять лет назад он вывез из Тибета. Монах – буддист, продавший ему флакон этого зелья, объяснил, что этот яд убивает на время, на пару-тройку суток, потом человек воскресает. Ещё он рассказал Лису, как хранить этот яд, чтобы он сохранял свои свойства не меньше двадцати лет. Шесть лет назад он опробовал его на одном мелике из северного Муцальства. Тот мелик попытался выйти из подчинения эмиру Ахмеду. Эмир сам пытал его, когда тот очнулся к вечеру четвертого дня своего забвения.
Лис закрыл дверь на кухне, запретив входить к нему своим подельникам, открыл форточку, одел на лицо под самые глаза смоченную водой косынку и, положив перед собой два одинаковых перстня, открыл на обоих крышечки, обнажив под ними маленькие, полые шильца с мелкими почти невидимыми отверстиями на их телах близ острых концов. За два этих перстня, изготовленных удивительными мастерами страны Джурдженей, он отдал больше, чем за сам яд.
Лис повернул шильцы на 90º и легко отделил их от перстней. Затем, капнув в каждое из них по капле яда, чего оказалось достаточно, чтобы заполнить их полую внутренность, крепко прижал их к месту соединения и вновь развернул на 90º в обратном направлении. Затем Лис закрыл шильцы, заполненные ядом, крышечками, флакончик пробкой, замотал его в темную тряпку, снял повязку и убрал всё, кроме перстней, к себе в рюкзак. Перстни же аккуратно сложил в медную шкатулочку, которую убрал в карман брюк.
В это же самое время в дербентском форте шли другие приготовления. Когда в пятницу в 12 часов по Волжскому времени Кузнецов сошёл с трапа «Ана-второго» возле этого строящегося форта, его уже ждали Ахмед и Калиб, который специально прискакал от своих заслонов сюда с двумя телохранителями.
Кузнецов откозырял всем, а затем пожал руку Ахмеду и его сыну, приветливо улыбаясь. Ахмед, как и все дербентцы, уже привык к манере этих русских приветствовать друг друга и своих партнеров, и в отношениях с ними уже смирился с этими козыряниями их воинов и рукопожатию в знак дружеского расположения. Здесь же, в вагончике-столовой, они сели обсуждать дальнейший план действий. Майор-топограф расстелил на столе только что составленную примерную карту, которую они с напарником наспех нарисовали, проведя выборочную съемку местности.
– Уважаемый эмир позволит мне начать обсуждения плана военных действий? – спросил Кузнецов.
На встрече с Ярославцевым в Волжском было обговорено, что всей операцией будет руководить Виктор Викторович, и дербентские отряды будут подчиняться ему. Однако же присутствие эмира на совещании требовало, хотя бы из вежливости, подчеркнуть его высокое положение хозяина этой страны. Ахмед лично не участвовал в намечавшемся сражении, потому что в присутствии эмира все должны подчиняться только ему. Поэтому Дербентские войска возглавил Калиб. Старший сын Ахмеда был недоволен