вода до самого горизонта, этот мерный прибой, волны, катящиеся мощно и солидно – все дышало какой-то невозмутимой силой природы и её мудростью. Хррр-щщщ, хррр-щщщ – шуршали волны, и под их гипнозом Николай прилёг и стал отключаться от всего остального мира. Только хррр-щщщ…
А в это время прапорщик Корзун, разыскал коменданта, который, склоняясь над чертежами, о чем-то спорил со строительным мастером-бригадиром. Корзун терпеливо ждал окончания их спора, стоя шагах в пяти. Он наблюдал, как автокран поднимает сбитый из бревен большой, два с половиной на три метра, щит и ставит его рядом с уже стоящим таким же.
– Ты что хотел? – спросил его Кочкин, отпустив строителя.
– Есть разговор, Петро.
Кочкин глянул на часы, потом на прапорщика и спросил его:
– Надолго? У меня есть минут двадцать.
– Уложимся, наверное, – неопределенно пожал плечами Корзун.
– Что-то серьёзное? – глядя ему в глаза, спросил капитан.
– Угу, – кивнул прапорщик.
– Пошли, – направился к вагончику-штабу Кочкин и добавил на ходу, – что за жизнь пошла, блин? Сплошь всё серьёзное-пресерьёзное, хоть бы кто-нибудь порадовал чем-нибудь несерьёзно-весёленьким.
Через несколько минут Кочкин ходил по вагончику как загнанный зверь – три шага до двери, три шага – обратно.
– Нет, ты смотри, что удумал, а? Главное, и ты туда же, Михалыч. Ведь есть же жесточайший приказ: не влезать в их жизнь и обычаи. Терпеть даже собственные обиды до конца, лишь бы без конфликтов, лишь бы мирно.
– Так мы же и не влезаем, всё будет выглядеть, как будто это решилось и произошло без нас. Кроме того, ты вообще ничего не знал.
– Нет, Михалыч, я тебе удивляюсь: вроде солидный мужик, опытный вояка. Ведь возможен вариант, что всё откроется, никакая самая тщательно подготовленная операция не гарантирует от провала из-за какой-то внезапно возникшей мелочи. Что тогда?
– Тогда пятеро, кто будет её осуществлять и действительно могут засветиться, берут всё на себя, а остальные как будто слыхом не слыхивали об этом.
– Привет, дорогой, ты что, вчера родился? Ты что, не знаешь, что я за всё отвечаю? За то, что не знал, по шапке дадут не многим слабее, чем, даже, если бы участвовал.
– Ну, дадут, ну, переведут в другой форт, а то и обратно в город, в МВД, ну, крайняк, звёздочку скинут. И всё! И всё это, – Корзун поднял руку, останавливая Кочкина (не перебивай, Петро, подожди), – и всё это за то, что помог боевому товарищу и не дал сгинуть в эмирском дворце юной душе.
Кочкин сел и, глядя куда-то в угол, проворчал:
– На хрен ты мне вообще рассказал о Вашей … «Ы-море», придумали же.
– Послушай, Петро, во-первых, о нашем разговоре не знают даже хлопцы и не узнают, будь спок, а, во-вторых, без твоей помощи ничего не получится.
– …
– Да, товарищ, пардон, господин капитан, – улыбнулся Корзун, – в ночь операции моя пятерка должна