Я и по-другому могу.
– Вот как ты заговорил, – протянула Ольга, медленно качая головой. – Угрожаешь, воевода? А если я тебе угрожать стану?
Свенхильд откинулся на спинку кресла, сплел руки на груди.
– Я бы испугался, если бы один был, – сказал он. – Да только нет у тебя больше силы, вдовушка. Все воеводы со мной согласны. Не посадишь Святослава на престол по своей воле, так мы тебя заставим.
– Бить княгиню станете? – спросила Ольга, поднимаясь над столом и упираясь в него тонкими пальцами. – Терзать? В темнице голодом морить?
– Зачем же, – усмехнулся Свенхильд. – Мы же не звери, не иноземцы пришлые. Свои люди. По-свойски и разберемся.
– Это как же?
– Если выйду из терема не солоно хлебавши, то стоит мне только свистнуть, как вечевой колокол зазвенит, народ созывая. Соберутся люди на площади, послушают нас и рассудят, кто им защиту даст, а кто погибель.
– Ты не посмеешь.
Ольга не услышала своего голоса. Она просто знала, что произнесла эти слова, потому что до Свенхильда они дошли.
– Так решил военный совет, княгиня. Мы теперь сила. Не противься – не сломаем. У тебя сын. О нем думай.
– А про Русь кто подумает? Про Киев?
– Это уже не твоя забота.
– Так, значит? – Ольга обошла стол, остановившись в двух шагах от воеводы. – Что ж, будь по-твоему.
Он просиял так, что рыжие волосы его стали похожи на пламя.
– Согласна?
– На суд народный согласна, – уточнила она. – Созывайте вече. Выйдем вместе и спросим людей. Как скажут, так и будет.
Свенхильд пожал плечами и неспешно встал, с грохотом отодвинув тяжелое кресло.
– Твой выбор, – сказал он, возвышаясь над Ольгой. – Но, прежде чем решишь окончательно, хочу предупредить. Народ нынче напуган и опечален, а потому зол. Всяко может быть. Потом не жалуйся.
– Ты тоже, Свенхильд, – отчеканила Ольга, внутренне поражаясь своей решимости и отваге. – Такое не прощается.
Некоторое время он смотрел в ее серые глаза, потом круто повернулся и вышел из горницы. Было слышно, как он спускается по лестнице, грузно топая по ступеням.
Ольга перешла на крытую галерею, опоясывающую двор поверху. Она увидела, как Свенхильд пересекает двор, надевая на ходу пояс с мечом. Дружинник подвел к нему коня такой же рыжей масти, но с белыми гривой и хвостом.
Дворня наблюдала за ними, разбившись на кучки. Ольга с неприятным удивлением заметила, что кузнец совсем пьян и держится на ногах лишь потому, что опирается на плечо подмастерья.
Не дожидаясь, пока привратники разведут створы ворот пошире, Свенхильд ударил коня каблуками и поскакал со двора. Трое дружинников в развевающихся плащах последовали за ним. Снаружи послышался троекратный посвист, поднявший птиц с крыш и деревьев.
Ольга взялась холодной рукой за сердце. До этого мига она надеялась, что воевода просто берет ее на испуг. Или, может быть, он свистнул просто так, для острастки? Но в душе Ольга понимала, что Свенхильд не шутит. Теперь, когда Игоря не стало,