не спешил задавать свои вопросы. Он молча разглядывал Воронову. Художнице стало неловко, она чуть опустила голову и едва заметно подалась назад, но он тотчас спохватился, и, извинившись, стал расспрашивать про то, нет ли в деревне проблем с электричеством, многие ли живут здесь постоянно или только на лето приезжают, чистят ли дорогу зимой, есть ли в деревне колодец и как высоко стоят грунтовые воды весной. С каждым вопросом Агния отвечала всё более увлечённо. Соседи же, напротив, заскучали, затворили калитку и вернулись к оставленным делам; на их уход никто не обратил внимания.
Фредерика не удержалась и подёргала брата за руку.
– Ещё раз простите за беспокойство, – сказал Мартин. – Очень рад нашему знакомству. Надеюсь, я не слишком докучал вам своими расспросами. Вы позволите нам с сестрой как-нибудь навестить вас в будущем?
Агния замешкалась, но всё же кивнула. Риелтор оставила свои вздохи и нетерпеливые перемещения вдоль ворот, закурила и направилась в сторону бывшего дома Тимофеевой. Визитёры отправились вслед за ней, по дороге Фредерика дважды оборачивалась к Агнии с извиняющейся улыбкой и махала рукой.
Агния растерянно смотрела им вслед. Через пару минут захлопали дверцы автомобилей, загудели моторы, и гости покинули деревню. Перед тем, как вернуться к себе, художница бросила взгляд в противоположную сторону улицы и увидела Полину Адамовну, которая спешно сокращала разделявшее их расстояние и на всякий случай споткнулась по наитию, в расчёте на то, что при таких обстоятельствах Агния не успеет скрыться за калиткой.
– А что это за машины там были у Кати? Кто приезжал?
– Ваши будущие соседи, – ответила Воронова. – Искали вас. Вы с ними всего-то минут на пять разминулись.
– А что это они меня искали? – проворчала Полина Адамовна удовлетворённо.
Воронова рассказала ей о брате с сестрой. «Мартин и Фредерика? Они что же, поляки?» – оживилась Полина Адамовна. «Да вроде нет», – пожала плечами Агния. «Имена-то польские», – настаивала Полина Адамовна.
Художница вновь пожала плечами и повернулась к калитке. Но тут Полина Адамовна вспомнила:
– Бог ты мой! Мне что таксист рассказал сегодня, что в Гавриловском-то случилось. Там композитор выпрыгнул из окна. С собой покончил. Правда, я так и не поняла, то ли нашли его, то ли нет. Он все свои ноты из окна выбросил и потом сам прыгнул. Администрация уборщиков прислала ноты собирать, Орлов велел. Вот какое происшествие, они ведь неподалёку друг от друга жили. Наш таксист туда со станции кого-то отвозил, ноты эти видел.
– Всякое случается, – поспешила подытожить Воронова и, кивнув головой, скрылась во дворе.
Она поднялась на крыльцо, собираясь войти в дом, и тут вспомнила про ежевику, вернулась в сад. Оставшиеся ягоды она снимала торопливо, поглядывая на небо: с запада надвигались сизые облака, повеяло прохладой. Да и на душе было смятение: вместо приятных раздумий о грибах и рыбалке