Ледяной дождь. Лола Адриановна Кретова

человек. Твой однофамилец, между прочим: Воронин. Всё осмотрел, записал, протокол составил. Но это так, преступления тут нет. Просто очень неприятно.

      – Понимаю, – отозвалась Воронова. – Но какой же он однофамилец, у него другая фамилия. Ты бы ещё Орлова назвал моим однофамильцем.

      – А кто это? – удивился Константин. Агния лишь махнула рукой, напоминать не стала. Жаров и сам не ждал ответа, а поинтересовался, нет ли у Агнии знакомого священника – вроде был какой-то – чтобы освятить дом. Ведь стоит, наверное?

      – Я поговорю с отцом Василием, – предложила Воронова. – Думаю, он согласится.

      Но что-то совсем другое, недосказанное, висело в воздухе.

      – И вот ещё что – главное, что я хотел рассказать. – Жаров чуть помедлил, обдумывая случившееся. – Я только что отвозил заказ вместе с моими работниками – хотел побольше пообщаться с заказчицей. Это судья – та что была тогда на концерте – заказала мне зеркало. И, представь себе, у неё в доме – картина с профессорской дачей. Я не очень-то разбираюсь в картинах, но эту помню – такая висела у Ледневской.

      Узнав о госте, Лаврушин решил скрываться на веранде. Позади веранды садилось солнце, долгие лучи заскользили по траве, позолотили берёзы, сосны вспыхнули, зажглись рыжим светом, и Лаврушин услышал музыку. Он сел на пол и закрыл глаза – лишь бы не упустить. Как только вспыхнул свет и вошла Агния, Лаврушин, не обронив ни слова, вскочил и исчез, скрылся у себя комнате.

      Глава 9

      – Уся, Уся! – раздавался на улице старческий голос. Муж Полины Адамовны искал за воротами кошку. Кошка рано утром попросилась на улицу и с тех пор не вернулась: супруги забеспокоились.

      – Это не тебя ли случайно зовут? – спросила Фредерика, поглаживая тёплую шёрстку. Кошка устроилась рядом с ней на садовой скамейке и мурлыкала. «Нет, не меня. Я ещё посижу», – ответила Уся.

      – Она тебе отвечает, – заметил сестре Мартин. Он только что вышел на террасу, чтобы, по просьбе сестры, немного помахать руками и ногами на свежем воздухе – Фредерика называла это зарядкой.