с главным редактором и продюсером занял не более часа. Валентин намеревался изложить идею нового проекта, но, почувствовал, что редактора слишком устраивает старый, и передумал. Около полудня Нестеров уже сидел в автомобиле, поджидая Арсения, и тешил себя надеждой, что на обратном пути в Овсяново удастся обойтись без пробок, несмотря на пятницу. Брата он завидел издалека: Арсений то и дело останавливался, вглядываясь в припаркованные машины, прохожие сердились и спешили обойти его стороной. Валентин выбрался наружу и замахал рукой.
Надежды оправдались – дорога была достаточно свободной, чтобы добраться до Овсянова к обеду. Поначалу кузены обменивались короткими светскими речами, поглядывая друг на друга украдкой, в середине пути беседовали с интересом и непринуждённо, а дальше Арсений молча смотрел в окно: наконец-то оборвалась череда строек – развязок, мостов, дорог – пошли леса, поля, придорожные посадки – пёстрые вязы, клёны. Замелькали дома и дачи вдоль трассы, в отдалении проплывали деревни и церкви. Из увиденного он распознал только шлюзы на канале, Дмитровский кремль и прозрачный сосновый лес, впрочем, был рад и такой малости – во Францию вместе с родителями он уехал сразу после школы, и с тех пор в России ни разу не бывал. С Валентином они всё же общались время от времени – воочию во Франции или Италии и заочно в переписке, отдавая ей предпочтение перед телефонными разговорами.
В Овсянове всё стало проще, всё стало на свои места – Арсений тотчас узнал ворота, большое крыльцо с деревянной балюстрадой и с двумя лестницами, садовую беседку: пришли воспоминания: летняя поездка в гости к Вале и его дедушке, беготня по дому, игры в саду. Случилось это лишь однажды – обыкновенно братья виделись в Москве, но Арсений запомнил, ведь это был счастливый день.
Он с удовольствием бродил по комнатам, разглядывал стены, книги – старые и новые, изящные лампы, картину Агнии, трогал тёплые деревянные панели, выглядывал из окон – смотрел на сад, на поле, на кромку леса и крыши деревенских домов, которые понемногу стали проглядывать сквозь редеющую листву посаженных в саду деревьев.
– Хорошо тут у тебя, – сказал Арсений, когда Валентин, возившийся всё это время на кухне, позвал его обедать. – Грибами пахнет. Соснами. Я очень рад, что приехал. Хотя это немного непривычно – быть твоим гостем, обыкновенно всё наоборот. – Он улыбнулся, окинул гостиную рассеянным взглядом, развернул салфетку. – Твое письмо меня озадачило: тайны, опасности, судьба. Скажи, счастлив ли ты? Знаешь, мне тоже не терпится многое тебе рассказать.
– Не торопись, – отозвался Валентин. – Тут не только грибы с картошкой, но и рыба – я наловил вчера вечером немного, к твоему приезду. А рыба требует осторожности.
Вечером холодало стремительно – ещё недавно пригревало солнце, и можно было обойтись байковой клетчатой рубашкой поверх водолазки, особенно если не стоять с этюдником, а копать грядки. Но вместе с чудесными рыжими