тонким волокном отрывалась от широкой дороги, чтобы повернуть на юго-запад. Принц остановился и кивком указал на неё, тщетно пытаясь придержать волосы, которые трепал ветер и не думать о многократно возросшем желании отправить Любима и Дэнию назад к Обинхору.
– Она приведёт нас к храму?
– Да, сначала к подножью Пророка и, вдоль него, к задворкам спальных домов. Я и сама хотела предложить этот путь, но Алкис о нём тоже знает, – она приложила ладонь ко лбу, словно этот нехитрый жест мог заставить её глаза видеть происходящее за много вёрст.
– Не думаю, что мы ему теперь интересны, – Грэгор оглянулся и, коснувшись руки Каяны, чтобы вернуть ту к реальности, шагнул на тропу, – продолжай.
– Вещей у него не оказалось, как и амулетов, – теперь Дэния была вынуждена почти кричать, чтобы все могли услышать рассказ, – но через пару дней пришёл вестник из Нерумата о том, что тело Дракона привезут в храм. И космача оставили на потом. Хватало других дел: подготовить зал святынь, выпроводить паломников, чтобы не путались под ногами. Пару недель никто из нас не появлялся в городе. А когда беготня вокруг Роноста поутихла, и Гринлод вспомнил о пленнике, его в подвале не оказалось. Тело послушника, которому поручили носить Алкису еду и воду, нашли на ступенях с подносом в руках, – голос женщины сорвался, но, сглотнув, она закончила, – парень обгорел, точно был на пожаре.
Любим, который замыкал ход, обогнал подругу и зашагал прямо по траве, рядом с принцем.
– Пускай Дэния отдохнёт, отсюда могу и я продолжить. Чтобы появиться в Обинхоре, космач выбрал хороший день – начало ярмарки. Купцы приехали за тысячу вёрст, аж из самого Валга8. Торговать краба-пескуна, – он сморщился, понимая, что выдаёт лишние подробности, – просто вышел на площадь и стал городить невесть что, дескать мы разгневали Творцов, и теперь нас пожрёт огонь. Многие смеялись, но большинство отошло подальше, просто чтобы не стоять рядом. Потом, кто-то в шутку крикнул «почему это нас?» и Алкис ответил, что мы приняли тело дракона, помогли его убийцам, и конец возвестят уста Пророка. Сказал, что Создатель покинет своих детей.
Спутники вышли на вершину крутого холма, увенчанного десятком низкорослых, кривых деревьев, словно макушка лысеющего – последними волосами, и Любим замолчал, восстанавливая дыхание.
Заметив это, Грэгор объявил короткий привал, чтобы осмотреться, и направился к изогнутой подковой берёзе, за которой начиналась осыпь камней с южной стороны. Отсюда и до самого подножья всё было видно, как на ладони. Величественная громада вулкана была так близко, что вытеснила из поля зрения детали пейзажа, заставляя сердце трепыхаться в груди, как брошенную на берег рыбу. Немного восточнее, тянули к облакам свои пальцы островерхие шпили, венчающие полукруглые крылья белоснежного храма, уютно примостившегося на ровной площадке. А рядом, онемевшими паломниками толпились хозяйственные постройки, между которыми, точно морок, колыхались тысячи людей. Некоторые из