оставить их без присмотра.
– Ну, дальше сами. Обращайтесь, ежели что, – сказал он и присоединился к своей бригаде на одном из соседних участков.
Иногда случались вынужденные выходные. Так, в начале августа на несколько дней зарядил дождь. Ладно бы обычный ливень – но шедшие обширным фронтом одна за другой грозы делали пребывание на стройке небезопасным. Первые два дня Алексей с ребятами отсыпались, возились с Катюшей. Ваня брался за книгу и пристраивался с ней у окна. Однако к концу четвёртого такого дня Алексей и Борька уже не находили себе места и всё высчитывали, сколько ещё времени займет кладка стен и успеют ли они до начала осенних дождей настелить крышу.
Как только погода установилась, вернулись к работе. День стал короче, и в конце каждого дня, оглядывая результат своих трудов, они переживали, что сделано так мало. Утром же, просыпаясь, напряжённо вслушивались в предрассветную тишину – нет ли дождя? Не громыхает ли вдалеке? Потом по очереди выходили во двор и вглядывались в небо, прислушивались к ветру.
Вопреки всем этим опасениям – а скорее даже благодаря им – новый дом Матвеевых первый из всех в посёлке получил крышу. Этот день стал настоящим праздником: отпуск у Алексея уже закончился, а меньше чем через неделю ребятам в школу. Но теперь можно было выдохнуть: класть потолок, вставлять рамы, штукатурить и красить стены можно в любое время!
9
Новый год Матвеевы, как и запланировали, встречали уже в новом доме, который, правда, ещё не был полностью закончен, но уже вполне пригоден для жилья. В нём пахло известью, краской и свежеструганным деревом, и, чтобы победить сырость, Дуся целыми днями топила и голландку, и кухонную плиту. Потолок ещё не оштукатурили – он сиял золотистыми досками, но стены побелили и пол покрасили.
В доме было четыре комнаты. Со двора дверь открывалась на веранду, которая служила и прихожей, и кухней, и, по необходимости, ванной комнатой: дальний конец был отгорожен клеёнчатой занавесью, и там стояла сваренная из остатков железных бочек самодельная ванна на пятьдесят вёдер. Воду приходилось таскать из колонки в конце улицы и греть на плите. Правда, на участке имелся летний душ, который Батя соорудил ещё во время стройки. Он представлял собой дощатую кабинку, поверх которой был закреплён выкрашенный чёрной краской жестяной бак. Вода в него собиралась дождевая – текла по желобам, укреплённым под скатами крыши, и нагревалась под горячим степным солнцем. Но лето закончилось, и, хотя ребята, когда требовалось быстро привести себя в порядок, порой ещё ополаскивались под холодной водой, но после первого заморозка Алексей положил этому конец: вода была спущена, а жёлоб развёрнут к садовой бочке. Теперь Батя трудился над сооружением, которое должно было заменить водопровод. Дуся, правда, не жаловалась и после переезда пребывала в состоянии непрерывного энтузиазма, обустраивая новое жилище. Но Алексей