свою безупречную замысловатую причёску, давая понять нерадивой снохе, с кого ей следует брать пример.
– Я час назад проснулась, – попыталась она оправдаться.
– Я – тоже, – заявила Мария Фёдоровна, хотя это было очевидное враньё, – Но я нашла время одеться и причесаться для визита!
Лиз решила не спорить и просто отделаться комплиментом:
– О, матушка, Вы всегда выглядите безупречно!
Свекрови это польстило. Она подошла к зеркалу, лишний раз убедиться в собственном совершенстве и, вдруг в зеркальном отражении в глубине комнаты обнаружила… кавалергарда, сидящего за письменным столом, с глупейшим выражением на лице.
Мария Фёдоровна резко обернулась. И весьма неприличным для царской особы жестом, тыкая пальцем по направлению Охотникова, взвыла:
– Эт-то что такое?! Что делает в твоей комнате этот офицер?!
Елизавета была готова к такому неизбежному повороту событий, и попыталась изобразить на лице непринуждённость:
– Князь Охотников, выполняет обязанности моего секретаря, – сообщила она почти не дрогнувшим голосом, – Сейчас он сортирует мою почту.
Лёшка на этих словах Елизаветы Алексеевны счёл своим долгом подскочить и почтительным кивком головы поприветствовать вдову- императрицу.
Мария Фёдоровна с брезгливым выражением на лице потребовала от снохи:
– Отошли его. Потом отсортирует.
– Алексей Яковлевич, – обратилась деликатно Елизавета, – Я прошу Вас прерваться и оставить нас. Закончите позже.
Принимая её игру, Алексей с прилежностью «секретаря» положил перо, закрыл чернильницу, сложил ровненько какие-то письма, лежащие на столе. Затем испуганно взглянул на лист бумаги, на котором красовались нацарапанные им несколько слов. Быстренько оборвал край листа, скомкал и зажал в руке.
Вышел из-за стола и учтиво попрощался с высокопоставленными особами. Сперва отвесил поклон Марии Фёдоровны:
– Всего доброго, Ваше величество.
Затем перешёл к Елизавете Алексеевне. Та, разволновавшись, вдруг любезно протянула ему руку для поцелуя. И почувствовала, как после ускользающей из-под пальцев ладони поручика, в её руке остаётся маленький кусочек бумаги… Записка?!
Лиз растерялась до чрезвычайности! Ею овладела какая-то детская радость вперемешку с волнением, на смену которым пришёл испуг – а не видела ли свекровь? Кажется, нет. Уф! Лиз стиснула клочок бумаги в ладони так, что ногти впились в ладошку.
Мария Фёдоровна тем временем приступила к тому, зачем, собственно и явилась:
– Ну, голубушка, ты вчера всех удивила! И главное, скрытничала-то как! Никому ни словом не обмолвилась, – она лукаво погрозила ей пальцем, – Мне этот столовый сервиз всю ночь покоя не давал. Признавайся, где такого мастера выискала?
Лиз тупо моргала в ответ; все мысли её были поглощены таинственной запиской, сжимаемой в руке. Свекровь истолковала молчание снохи по-своему, решив, что та вздумала поломаться,