ты делаешь? – Слава быстро подошел к ней, схватил за плечи и резким, грубым движением вздернул с пола. – Что это, черт подери, ты де-лаешь?! Что у тебя в руке?! А ну, отдай! – он больно стиснул ее запястье, и Наташа, охнув, разжала пальцы. Слава забрал у нее скомканную бумажку, прочел название, уронил на пол и взглянул на Наташу со злостью и расте-рянностью, потом шагнул к двери и запер ее.
– Наташка, ты что?! Ты что удумала?!
Наташа повалилась на кровать и отчаянно разрыдалась. Слава накло-нился над ней, перевернул, хотя она бешено сопротивлялась, и заставил посмотреть на себя.
– Не смогла, да? – глухо спросил он. – Где картина?
– Вон, у шкафа, – Наташа закрыла лицо ладонями, вцепившись кончика-ми согнутых пальцев в лоб и безжалостно комкая кожу. – Только не смот-ри на нее. Не надо.
Слава отвернулся от нее и медленно пошел к картине. По дороге он на-ступил на несколько таблеток, и они легко хрустнули, рассыпаясь в поро-шок. Он сдернул с картины полотенце и некоторое время смотрел на нее, и его глаза расширялись все больше и больше. Потом его лицо исказилось судорогой, он резко отвернул от себя картину, набросил на нее полотенце и вскочил.
– Какая жуть! – произнес он, потирая лоб. – Кто это?
– Один человек… парень… со второго курса юридического. Он много играл… я… – Наташа дернула головой и снова уткнулась лицом в покры-вало. – Ну откуда ты взялся… так не вовремя!
Словно сквозь сон она почувствовала на своих плечах Славины руки. Он мягко приподнял ее, и Наташа, больше не в силах сдерживаться, качну-лась ему навстречу и уткнулась лицом в плечо друга, продолжая вздраги-вать. Слава обнял ее, легко поглаживая растрепавшиеся волосы и слегка покачивая, точно капризного ребенка. От его тонкой рубашки пахло оде-колоном, потом, сигаретным дымом и поездом.
– Не вовремя… Хочешь, чтобы я ушел?
Наташа мотнула головой – теперь, когда Слава здесь, ей нужно было только одно – чтобы он вот так сидел рядом и держал ее, не давая упасть. Со Славой все было по другому, за него можно было спрятаться от всего мира, ему можно и нужно было рассказать все-все. Только сейчас Наташа поняла, как сильно успела по нему соскучиться и прижалась крепче, на се-кунду почему-то испугавшись, что Слава вдруг исчезнет. Ведь у такой, как она, друзей быть не может – была Надя, но она ушла… и Слава пропадет, заберут и его. Дружить с существом, подобным ей, опасно…
Видно почувствовав в ней перемену, Слава отпустил Наташу и внима-тельно всмотрелся в ее распухшее от слез лицо, и Наташа только сейчас заметила, что глаза у него зеленовато-карие, очень усталые и очень ласко-вые, с тоненькими, почти незаметными лучиками морщин у наружных уголков. Она знала его несколько лет и ни разу не замечала, какие у него глаза. Наташа попыталась вспомнить глаза мужа… и не смогла.
– Так все-таки, может скажешь, почему ты вдруг решила наесться на ночь димедрола? – спросил Слава, забрал с кровати опрокинувшуюся кружку и поставил ее