в ответ, но Нина быстро перевернула корабль:
– Все, все! Дальше поплыли.
На улице уже темнело. Нина поежилась.
– Что-то холодно.
Володя очнулся:
– Да ты мокрая все!
– Так и ты…
Они оглядели себя. Володя медленно спросил:
– А сколько времени?
Нина отогнула насквозь мокрую манжету пальто:
– Ого… половина восьмого.
Володя присвистнул:
– Вот это да…
– Пойдем домой скорее? Холодно.
Володя достал из воды кораблик. Надо же так забыть про время… Отец, наверное, уже дома. И как теперь являться – насквозь мокрому, с невыученными уроками, с запиской от директора?
Нина вздрогнула. Володя очнулся:
– Тебя что, знобит? Вот еще не хватало! Ну что же ты? Пойдем скорее, тебе бы чаю надо горячего.
– Да и ты замерз…
– Да что я! Вот ты заболеешь еще.
Около лавки стоял встревоженный Арсений Васильевич:
– Ниночка, ну где ты? Господи! Мокрая вся! Пойдем домой скорее, моя маленькая… Володя, и ты беги, смотри, аж в ботинках хлюпает… Ну нельзя же так, доченька! Так ведь и заболеть недолго…
Володю дома встретили по-другому. Пока он переодевался, мама выговаривала ему за беспечность и безответственность. Отец не вышел – работал в кабинете. В другое время Володя порадовался бы, что папа не заметил его позднего прихода и внешнего вида, но в портфеле лежала проклятая записка.
Переодевшись, он нерешительно постучался в кабинет. Отец едва поднял глаза:
– Тебе что?
Володя собрался с духом:
– Папа, завтра в гимназии общее собрание родителей, и еще я сегодня подрался в гимназии, вот записка.
Яков Моисеевич непонимающе смотрел на него.
– Что?
– Ну… завтра собрание. И я подрался.
– Из-за этого – общее собрание?
– Да нет же… просто Штемберг хочет с тобой говорить – после собрания. Обо мне. Меня из-за драки оставляют на неделю после уроков – на час. И еще отметку снизят по поведению.
Инженер покачал головой:
– Как ты не вовремя, Володя… Во сколько завтра собрание?
– В шесть.
– Хорошо, я буду. У тебя еще что-то?
– Нет.
– Иди.
Володя тихонько вышел из кабинета. Все-таки хорошо, что у папы много работы… правда, что будет завтра….
Мама ждала его в гостиной. Володя сел рядом с ней и прижался:
– Мамочка…
– Что – мамочка? Где ты был?
– Ну гулял… пускал кораблик. Прости меня, мамочка! Сейчас светло долго, я даже не подумал, сколько времени.
Мама погладила его по голове:
– Будь внимательней, сынок. Как в гимназии?
Володя вздохнул:
– Плохо. Я подрался, папу завтра после общего собрания Штемберг вызывает…
Мама нахмурилась:
– И ты так спокойно пошел гулять?
Володя опустил голову:
– Мамочка, такая погода… и…
– Что сказал отец?
– Что