да и рано ему. Он открыл калитку, навстречу выскочила Эля:
– Где ты болтаешься? Ты знаешь, кто приехал?
– Кто?
– Иди, смотри!
Володя поднялся по ступенькам, остановился и прислушался. Низкий мужской голос говорил:
– Ничего, Сонечка, не так уж было трудно добираться. А видеть вас хотелось.
Не может быть. Он недоверчиво улыбнулся и открыл дверь.
– Володенька! Маленький мой!
Володя бросился к бабушке. Она обняла его, прижала к себе:
– Мальчик! Маленький мой мальчик! Ты посмотри, Моисей, какой он у нас красавец! Какой большой! Мальчик мой, мальчик…
– А мне-то дай моего мальчика посмотреть…
Но бабушка не выпускала Володю из объятий, и дед обнял их обоих. Володя повернулся, одной рукой обхватил деда, другой продолжал обнимать бабушку.
– Пойдемте обедать теперь, – сказала мама, – только тебя и ждали, Володя.
– А что его ждать? – нахмурился дед, – не пришел – без обеда…
– И что ты говоришь, Моисей? – возмутилась бабушка, – пусть мальчик кушает, когда хочет.
Володя улыбнулся. Родители, переезжая в Петроград, оставили его на полгода у бабушки с дедушкой. Как его баловали! Как любили, как нежили! Дед пытался притворяться строгим, ругал, но это было как-то несерьезно, нестрашно, и Володя знал, что стоит подойти, обнять деда, как тот мгновенно размякнет, обнимет в ответ. Отец приехал за ним, и хоть Володя и скучал по маме, но так не хотелось уезжать, даже плакал на вокзале. Отец строго спросил, почему он ревет, как девчонка, но дед тут же отца одернул:
– А что ему, уже и плакать при тебе нельзя? Следи за собой, Яков!
Отец уже был в столовой. Все стали рассаживаться, бабушка поманила Володю:
– Иди со мной сядь, мальчик. Анечку с другой стороны посадим, а Элю вот к дедушке.
– Как вы доехали? – спросила мама.
– Прекрасно, Сонечка, прекрасно! Яков послал столько денег, что нам хватило на такой вагон, в каком мы и не ездили никогда…
– А какой вагон? – спросил Володя.
Отец нахмурился:
– Не перебивай.
Дед Моисей поднял тяжелый взгляд, пристально посмотрел на отца и повернулся к Володе:
– Вагон – как международный, ну вот такой, в каком вы, наверное, в Берлин ездили. Два дивана, сеточка для вещей… Я тебе потом расскажу, как там все было.
Володя кивнул.
Бабушка продолжила рассказывать про путешествие, про ресторан, в котором они обедали, про то, как она купила по игрушечке всем детям. Потом она стала выяснять цены, попутно обращаясь к детям:
– А ты что, Элечка, ешь плохо?
– Я не люблю такой суп.
Дед хотел что-то сказать, но посмотрел на сына и промолчал.
– А ты, Володенька, любишь?
– Люблю.
– Он у нас все любит – все ест, умница, – сказала мама.
– Умница, – подтвердил дед.
После обеда Володя потащил бабушку и деда к морю:
– Пожалуйста, пойдемте? Тут лодки, и такое море! Оно мелкое, конечно, не так, как в Кенигсберге, но тоже хорошее! Пойдемте?
– Бабушке и дедушке надо