обширные территориальные приобретения оказались заслонены бесчисленной чередой фаворитов, расправой над пугачёвцами и восставшими поляками, борьбой с революционной Францией и ужесточением крепостных порядков. Иными словами, оценка личности Екатерины II и её роли в российской истории оказалась явно неадекватна успехам, достигнутым страной за годы её правления, когда Россия окончательно закрепила за собой ведущее место в мировой политике.
Вполне возможно, что многих дореволюционных и советских историков в их оценке роли самой знаменитой российской императрицы объединяло активное неприятие тех либеральных идей, которые она высказывала и, пусть не всегда успешно, пыталась провести в жизнь. Может быть, сыграл свою роль и чисто мужской шовинизм, нежелание смириться с тем очевидным фактом, что эта женщина на троне принесла России больше воинской славы и территориальных приобретений, чем иные правители-мужчины в более поздние времена.
Даже сейчас нередкими являются попытки умалить результаты её преобразовательной деятельности, представив их простым продолжением прогрессивных мероприятий в духе «просвещённого абсолютизма», начатых ещё при Елизавете Петровне, что не вполне правомерно. У Екатерины II была собственная политическая программа, которую она пыталась реализовать на протяжении всех лет своего царствования. В самом общем виде эту программу можно определить как попытку ускорения социально-экономического и культурного развития России, добиться её дальнейшей интеграции в мировую политику, но при сохранении в неизменном виде основ существующего социально-политического строя. В нём Екатерина видела прочную гарантию сохранения политической стабильности в стране и незыблемости своей личной власти. Но не только это удерживало императрицу от более решительных действий.
Здесь Екатерина II преподаёт нам урок политической мудрости, основанной на умелом сочетании искусства субъективно желаемого и объективно возможного. Известно её отрицательное отношение к крепостничеству, но тронуть крепостное право она не посмела, как сама объясняла, из страха, что дворяне просто побьют её камнями. В своей деятельности императрице приходилось учитывать интересы дворянского сословия, от поддержки которого зависела не только её судьба, но и решение всех остальных проблем страны. Однако в массе своей российское дворянство, за редким исключением (и то из числа ближайших друзей императрицы), оставалось весьма косным и консервативным, чтобы можно было подвигнуть его на большие свершения.
С другой стороны, Екатерине II, почитательнице трудов французских просветителей, очень хотелось выглядеть просвещённой государыней и править соответственно духу времени – эпохи разума и просвещения. Но вначале надо было предстать перед своими подданными в образе защитницы национальных интересов страны, которыми пренебрёг ранее её незадачливый супруг, отказавшийся от всех завоеваний России в Семилетней войне (1756-1763 гг.).
Екатерина II просто обязана