миру. Смерть Бога проявляется в охватывающем людей ощущении бездомность, осиротелости, потери гаранта благости бытия. То, что старые ценности не удовлетворяют человека, и он ощущает их безжизненность и вместе с тем свою бездомность, осиротелость, потерю гаранта благости бытия, свидетельствует, по мнению Ницше, о «смерти Бога», который «задохнулся в богословии», также как «нравственность – в морали».
«Смерть Бога» беспокоила Ницше из за нигилистических последствий. (Если Бога нет, то все позволено, – утверждал Достоевский, которого внимательно читал Ницше) Все знают, что Бога нет, но продолжают лгать, самые наглые и беззастенчивые люди идут к причастию. Нехристианским же считается все связанное с властью, ответственностью, честью (Например, Л. Толстой осуждал чиновников, военных, ученых и даже художников за то, что они не опираются на христианские заповеди, а сопротивляются злу силою). Отсюда атеизм Ницше во многом вызван стремлением содействовать кризису христианства с тем, чтобы преодолеть нигилизм. Нигилизм пугает утверждением, что все мыслимое и сделанное не имеет никакого смысла и ценности. Христианская гипотеза морали противодействует нигилизму тем, что противопоставляет ему «абсолютные ценности». Бог утверждается как творец людей и прочих созданий, для которого все равны. Этим, по Ницше, мир вместе с его недостатками обрел «смысл», а человек стал считать «важнейшим адекватным знанием», знание об абсолютной ценности людей». Тем самым христианская гипотеза морали помогает им в жизни. «Она охраняла человека от презрения к себе, как к человеку, от восстания с его стороны на жизнь, от отчаяния в познании» [МАРКОВ].
Способом, в котором нечто обретает живое, здоровое бытие, Ницше объявляет вечное возвращение: постоянство в вечности обретается через повторяющееся возвращение того же самого, а не через непреходящую неизменность. В таком рассмотрении на передний план выходит вопрос не о причине сущего, а о том, почему оно всегда возвращается таким, а не другим. Этической стороной вечного возвращения является вопрошание о сопринадлежности ему: так ли ты сейчас есть, чтобы желать вечного возвращения того же самого. Благодаря такой постановке каждому мгновению возвращается мера вечного: ценно то, что выдерживает испытание вечным возвращением, а не то, что изначально в перспективу вечного может быть помещено. Воплощением сопринадлежности вечному возвращению является Сверхчеловек, которому удалось преодолеть дробность своего существования, который вернул себе мир и поднял взор над его горизонтом. Он, в представлении Ницше, смысл земли, в нём природа обретает своё онтологическое оправдание. В противоположность ему, Последний человек представляет вырождение человеческого рода, живёт в полном забвении своей сущности, отдав её на откуп звериному пребыванию в комфортных условиях. В своей всеобъемлющей критике морально-этических основ человеческого бытия Фридрих Ницше выступил провозвестником грядущей