дом. Уеду, куда глаза глядят… лишь бы не видеть этой фальши. Как глуп я был, полагая, пусть даже на мгновение, что смогу стать частью этой семьи, этой жизни… Нет! У меня совсем другой путь, над которым они смеются и поглядывают свысока. Страшны ли мне гонения на Церковь? Почту за честь погибнуть, защищая свою веру!»
Мари оживлённо обсуждала подробности предстоящего празднества и венчания с будущими сватами. Уйдя в свои мысли, я старался не вникать, о чём идёт речь, не чувствовал и вкуса подаваемых блюд. Всё вокруг потеряло смысл и какую-либо ценность. Как Жорж выживает в таких условиях, оставалось для меня загадкой.
Фальшивая радость Констанс удручала, я становился всё мрачнее и готов был при первой же возможности уйти, но, как это часто в жизни бывает в такие минуты, время безжалостно растягивается и становится невыносимо растянутым. К счастью, меня больше не трогали и ни о чём не спрашивали, будто место на котором я сижу – пусто.
После десерта Доминик пригласил свою будущую супругу прогуляться по набережной. Молодым людям негоже оставаться перед свадьбой наедине, поэтому меня вынудили сопровождать Констанс в этом променаде.
– Семинарист – всё равно, что подружка! – пошутила пожилая мадам, очень довольная остротой своего языка, неприятно ужалив меня.
И это я тоже стерпел, молча. Не знаю зачем, но всё же поплёлся за ними. Желание вырваться из этой золочёной клетки, и сбежать превозмогало все остальные.
Там, на воле бурлила жизнь. Чайки кружились над лазурными волнами, шум прибоя ласкал слух, несмотря на оживлённость городской жизни. Молодые шли впереди, я, как ненужное дополнение, следовал позади них, время от времени улавливая какие-то слова и фразы. Доминик шутил, не забывая при любой возможности прикоснуться к Констанс. Она несколько раз мимолётно оглянулась, словно проверяя, следую ли я за ними верным псом. Вспомнилась дворняга, крутившаяся утром по мостовой… Я остановился и, развернувшись в обратную сторону, быстрыми шагами пошёл прочь. До ночи блуждал по улицам Ниццы, толком не обращая внимания на то, где я нахожусь. Лишь когда стемнело и усталость дала о себе знать, я понял, что пора возвращаться. Поймав экипаж, я назвал извозчику адрес и вскоре задремал под мирное покачивание и цокот копыт.
– Господин, мы приехали!
Очнувшись, взглянул на знакомые окна. Больно кольнуло где-то под рёбрами. Рассчитавшись, отпустил экипаж и заставил себя открыть кованные ворота. В доме уже было тихо, но свет горел ещё в гостиной. Там я и застал Жоржа с газетой в руках.
– Слава Богу! Я уже начал беспокоиться, Эдуард! – он вскочил и крепко обнял меня. – Расскажи, что случилось?!
– Не беспокойтесь, Жорж, всё хорошо. Я не должен был без предупреждения… – не смог договорить, все слова куда-то разлетелись, как стая встревоженных воробьёв.
– Ты в порядке, мой мальчик? Тебя кто-то обидел?
– Нет. Всё хорошо… Но завтра утром я уеду. Простите ради Бога, Жорж, я ужасно устал и очень хочу спать.
Он