одним лишь нажатием на него, – навела на мысль об авторской песне.
«Космонавтом кану в лету, в лету ломанных баллад…».
Это – без сомнения, тот самый сумасбродный пророк, у него, может, даже имя есть, но, но: не зная имени, люди, не умеющие озаглавить никак, кроме как именем или матом, по батюшке или матушке, будут – в случае полюбовного, панибратского настроения – говорить: «бард», а в случае неприязни, ввиду, к примеру, вреда, причинённого уюту свободного тротуара – «сволота несусветная», или как там еще умеет русский народ.
И то, и другое – весьма оскорбительно. Это не бард, это человек земли. Если мне не показалось, и он действительно был голый, то это еще и человек неба; скоро за грех его сцепит небесная удочка, а он и проглотит наживу, радостный: «наконец!».
Откуда эта жалость, это сочувствие?! Он ведь просто – выебистый скот!
Снова – ныряю в телефон. Зарядки мало. Шёпотом – мат, экран -гашу.
Перебрасываясь далее фразами с Ильясом, я, через минут шесть после того, как проехали музыканта, спросил вдруг:
– А вы на гитаре играть умеете?
– Да, отец учил. Правда, сам он не умел.
– Это как так?
– Ну вот, ты ж сам в деревню направляешься, я правильно понял? Ага, ну вот спроси там – кого, деда, отца, любого мужичка на крайняк – тебе покажут, как это, – и вдруг ему нахмурила брови какая-то новая мысль, – А-а… а ты вообще как с деревенским инструментарием? Ладишь?
– Неохотно. Дрова пару раз колол, неудачно, за меня потом расколол брат. Окучивать… короче, я косил. Косил траву, сгребал граблями и все это на тележке вывозил в компост. Притом, последний раз, правильно если помню – на соседский. Не помню только, почему, – как приятно быть честным, тем более, когда выпячиваешь эту честь ради того, чтоб показать: вот какой я неумелый, и честь моя видишь, какая дряблая, еле вытащил из себя…
– Ну что, брат, тут, как говорится – работай, работай. Я, получается, доброе дело делаю, что везу тебя! – он, в самом деле, обрадовался, улыбка вытолкнула брови туда, где им полагалось находиться. Так и не включенный в качестве навигатора телефон отчего-то мелькнул – смс – успел увидеть первую строчку текста: «Уже подъезжаешь?». Отправившая смс – Наташа.
Видимо, пока я дремал, они успели коротко переписаться, о чем-то договориться, выразить надежду о скорой встрече: дети скучают, ты ведь попытаешься быстро дела решить, да?
И вот он буквально в три уверенных касания экрана отправил даме сердца ответ, от которого я отвернулся – почему-то стало, на секунды, стыдно – и, смотря в окно, я спросил, вынимая из нашего разговора несуразную паузу:
– Так-то, я думаю, и другая попутка бы нашлась – хотите сказать, всякий бы сегодня доброе дело сделал, меня везя?
– Всякий! – утвердительно воскликнул он, не роняя улыбки, хоть и повыцвела она моим вопросом, – Всякий, каждый день, каждый час, каждую секунду!
Может,