брызгалку и обдала из нее всех троих, чтобы расцепились.
– А-а-а! Вы что, охренели?! Джек, жжется!
До меня только сейчас дошло, что я по недогляду схватила бутылку древесного уксуса, которым полирую окна.
Даффи с Мистером Фрискерсом были внешне в полном порядке, и только Макглэйд лупил себя в грудь так, будто и в самом деле горел:
– Ты бы уж лучше солью меня притерла, – причитал он, – и лимонным соком взбрызнула!
– Ой, извини, – выдавила. А настроение улучшилось. Причем намного.
Видеть муки Макглэйда удовлетворяло моим низменным инстинктам.
– Ооо! Ааа! Мать Христова Богородица и Бог наш Иисус, жжется-то как! А, ч-черт! Всё, нет больше у Макглэйда сосков! Отхреначили!
На всякий случай я посмотрела на Мистера Фрискерса: не жует ли чего или лапками перекидывает. Он как-то раз два часа пулял по дому горошину от «скитлс»: если коричневая, то действительно похоже на сосок.
К счастью, сосков Макглэйд не лишился. Их просто покрыло кровью, и он перестал их видеть. Я дала ему кухонное полотенце и послала в ванную помыться. Даффи я заперла у себя в комнате и подтерла за ним лужу.
– Возможно, швы понадобятся, – вещал через дверь ванной Макглэйд. – Тебе к доктору, часом, не надо?
– Мне нет.
– Зря. Слушай, а если я подхвачу инфекцию?
– Уксус, он же, наоборот, должен все продезинфицировать, – сказала я, без особой, впрочем, уверенности. Хотя почему бы и нет. Если жидкость щиплется, значит, наверное, уничтожает микробы.
– Ну и питомцы у тебя, не приведи господь. Рубашка свежая есть?
– Там стенной шкафчик, возьми что-нибудь у Фина.
Я возвратилась в кабинет проверить, как там Даффи: он с довольным видом облизывал те места, где я оставила сэндвич и ребрышки.
Мой сэндвич с ростбифом и свиные ребрышки…
– А ну сидеть! Сидеть, дурная собачатина!
Я кинулась к тарелке, но не за едой, а за тем, что лежало под ней.
Ага, «лежало». В прошедшем времени.
Поздно. И еда моя, и обручальное кольцо – все это теперь находилось внутри собаки.
– Ты называешь его «дурным» за то, что он сожрал твою еду, или за то, что он поднял хвост на твоего гостя? – уже мирным голосом спросил Макглэйд, входя в кабинет и оглаживая на себе белую майку Фина. – Надо, знаешь ли, расставлять приоритеты.
Я рухнула на кресло, жалобно застонавшее в знак протеста.
– Гарри, мне в самом деле надо в Пеорию.
– Хорошо, я поеду. Но с одним условием.
– Каким?
– Ты умертвляешь свое зверье.
– Макглэйд…
– Никаких Макглэйдов. Берешь и умертвляешь в очистительном жаре духовки. С подливкой из бензина и начинкой из пуль.
– Машина у меня в гараже, – сказала я.
– Джек, неужели ты не видишь? Их решительно необходимо умертвить. В особенности кота: это же форменная реинкарнация Джека Потрошителя. Клянусь, этот зверюга все время, что висел на мне, злорадно улыбался.
Фину я оставила записку, что прошу прощения, а еще