раз.
– Железнодорожный мост на Кензи-стрит. Там все скверно, Джек.
– Откуда ты знаешь, что это Лютер Кайт?
В ответ тишина.
– Херб? Алло, ты где?
– Он… гм, Лютер кое-что оставил. Кое-что с твоим именем. Так что не надо сюда. Лучше я сам к тебе подъеду, когда закончу.
– Встречаемся в десять, – сказала я и ушла со связи.
Со мной поравнялась машина – новый «Форд Бронко» Фина.
– Извини, – сказал он, – тебя подвезти?
Я уперлась руками в свои дикорастущие бедра.
– Давай. К месту преступления. Или ты опять будешь меня удерживать?
– Да уж ладно, – ответил он со вздохом.
На Фина я все еще злилась, но нельзя забывать, что альтернативой было ехать с Макглэйдом. С которым торчать в машине – примерно то же, что сверлить зубы, только чуточку хуже.
– Ладно. Жди здесь.
Я пошла отдавать Гарри мобильник и сказала, куда мы направляемся.
Тот нахмурился.
– Ты уверена, что тебе непременно туда надо, в твоем состоянии?
– Макглэйд, я беременна, а не беспомощна.
– А эта твоя… прекогниция?
– Надо говорить «преэклампсия».
– Я почему-то подумал, что ты так и скажешь.
– А вот это уже прекогниция, – вздохнула я.
– Ты ж вроде только что сказала «преэклампсия»?
– Да. Значит у тебя она есть, прекогниция. Дар предвидения. Раз ты предвидел, что именно я скажу.
Он мотнул головой.
– Ох-х. Это я, наверное, подхватил от той птахи по вызову. Надо было предвидеть такие последствия.
Меня всегда озадачивало: Макглэйду просто нравится выносить людям мозги, или он в самом деле такой тупой? Ладно, пускай лучше тупой.
– Ну и тупой же ты, – сказала я ему.
– Ох ты огроменная. Я, кажется, даже чувствую твою силу тяготения. Может, тебе лучше домой? Ляжешь там, и пускай предметы вокруг тебя кружатся по орбите.
Я нахмурилась.
– Преэклампсия у меня вне зависимости от того, на свободе Лютер Кайт или нет. Но если он перестанет застить свет, мне будет легче.
– Ладно. Сейчас добью в «Башне» уровень костей и мчусь туда к вам. Минут за двадцать, думаю, управлюсь.
Под моим взглядом беременной горгоны он, впрочем, завибрировал:
– Да ладно, ладно. Похохмить нельзя. Еду.
Я вернулась к «Форду», и в натянутом молчании мы с Фином проделали путь до полицейского кордона на Кинзи – шесть черно-белых машин с включенными мигалками. Дорожный коп попытался заставить нас свернуть к обочине, но в этот момент среди мундиров я разглядела одну знакомую мне долговязую фигуру и скомандовала Фину:
– Стоп. Я сойду здесь.
Он сжал губы в нитку.
– Я не люблю, когда ты оказываешься у меня вне поля зрения.
– Тебя к месту все равно не пропустят.
– Но тебе-то туда зачем? Ты ведь больше уже и не коп.
– У меня есть друзья в верхах. Кроме того, департамент полиции Чикаго мне должен.
Он все так и смотрел на меня страдальческими глазами.
– Ты