тоже денег не дадут!
Потом ещё подумал и, добавив водки, сказал всем самим себе сразу:
– Отсюда мораль: жить нужно сегодняшним днем! – после чего допил водку и уронил лицо в холодец.
И пространство свернулось в калач.
И время ушло.
P.S. В раннем варианте время не ушло, а вернулось в рассказ Архимеда Козлова про подмышку жены.
ОГЛОЕД СВИСТУН. ПРЕДИСЛОВИЕ К УЧЕБНИКУ «ОСНОВЫ БЫТОВОГО И ВСЕЛЕНСКОГО ШМУЦ». ДЕНЬ СОРОК СЕДЬМОЙ
Жил был мальчик. Жила была девочка. Вырос мальчик. Выросла девочка. Мальчик женился на девочке. Девочка вышла замуж за мальчика. И во второй ламат виналя кумху родился у них грудник, совершенно непохожий на родителей; ни мальчиком, ни девочкой он не был, а был румяным профессором с очками и пегим ежиком и зализом на лбу.
Всем известно, что слишком румяных людей, да еще и в очках, не шибко любят бюргеры, мещане и прочий шмуд. И дразнят «ботанами». Истинный смысл слова «ботан» блуждал за границами профессорского кругозора, однако по глумливым физиономиям, плюющимся сим словом, он догадывался, что слово крайне оскорбительно и унизительно.
Когда же он прознал о частичной синонимичности загадочного «ботана» и банального «гелертера», страшно разгневался. И даже застрелил пианиста в местном салуне за исполнение пьесы «Кипарисы виллы д'Эсте» фламандского художника Ференца Листа. Гаденько подкрался к роялю и, бесцеремонно опрокинув крышку, сыграл «Ни звёзды, ни цветочки», первую часть шестой песни из цикла «Прекрасная мельничиха» величайшего итальянского скульптора Франца Шуберта.
Но опустим незаслуживающие внимания детали и перейдем к деталям, особого внимания заслуживающим.
Профессор открыл суть себя, и суть профессору не понравилась. а, быть может, сути не понравился профессор? Кстати, никогда не задумывались, нравитесь ли вы своему отражению?
Итак, профессор согласился с отражением, что негоже жить ни во что, негоже слыть ремесленником от …, негоже дробиться песком в исторический прах, а избежать подобных эрозий можно лишь став глыбой, незыблемой, аки пирамидальный сфинкс. А глыбой можно стать лишь одним способом – наследить в истории. А наследить в истории, будучи профессором, можно лишь одним способом – основать школу. А основать школу в ощипанном, что твой гусь, мире можно лишь одним способом – сформировать философское течение. Профессор подумал и философское течение сформировал. И назвал сей наук – фингизм (от англ. the thing – вещь).
Фингизм – наука, объектом изучения которой является апостериорная взаимосвязь вещей.
«Колесо!» – скажет сейчас какой-нибудь агрессивно циничный умник, а цинично агрессивный умник ему поддакнет. И оба окажутся правы. О вещах, как известно из истории философии, писано что попало и кем ни попадя. И где ни попадя. От Афин до Калининграда. И обратно до Афин.
Но профессор был смел и отважен! Он решил-таки распутать узлы, пред которыми спасовал даже несостоявшийся магистр из Костромской губернии. Сказано – сделано. Встал профессор за кафедру,