выберете для путешествия.
Виктория взглянула на два больших сундука, стоящих под окном.
– Не доставай ни одного. Мы остаемся в Лондоне.
– Но…
– Синклер только что вернулся в Англию, Дженни. Неужели ему захочется вновь таскаться по Европе, тем более с женой, которую он едва знает? – Лорд Бэгглс вырвался из ее рук и вспрыгнул на большую кровать.
– Но разве после свадьбы…
– Не думаю, что это нарушит его светские планы. – Виктория печально вздохнула.
– Мне послать кого-нибудь за остальными вашими малышами, миледи?
– Да, сделай это, пожалуйста. Папа с мамой будут довольны, если их уберут из дома. – Она почесала Лорда Бэгглса за ушком, и кот замурлыкал.
Дженни хихикнула.
– Лорд Олторп по крайней мере щедр при выделении комнат. Думаю, у нас наконец-то будет достаточно места для всех ваших туалетов. – Она замолчала, раздумывая. – Во всяком случае, надеюсь.
– Что же, это весьма веская причина, чтобы выйти замуж. Итак, покажи мне мои новые комнаты, Дженни.
Горничная оказалась права: маркиз отвел Виктории не только спальню с гардеробной, но и личную гостиную и за ней – маленький зимний сад с балконом, где изысканные растения выглядели крайне неухоженными, вероятно, о них мало заботились после смерти Томаса. Виктория не отличалась особой любовью к садоводству, но подумала, что иногда будет приятно провести время в хорошо освещенной, полной свежего воздуха комнате.
Самым лучшим в ее комнатах было то, что она могла проходить весь путь от спальни до балкона, не заходя в холл верхнего этажа. Лорд Олторп предоставил ей пространство и возможность уединиться, если она захочет провести время в одиночестве. К сожалению, как часто сокрушался по этому поводу ее отец, Виктория, похоже, была самым общительным созданием в Лондоне.
Вместе с Дженни она вернулась в спальню, чтобы снять подвенечное платье. В гардеробной была еще одна дверь, и девушка остановилась, не спуская с нее глаз. Его гардеробная и спальня, очевидно, находились там, за дверью. Ей очень хотелось попробовать, заперта ли дверь, но он мог находиться там, а Виктория не чувствовала себя готовой вновь увидеть его так скоро. Казалось, ей трудно даже говорить в его присутствии.
Она медленно вынула ключ и посмотрела на него. Он не хотел давать его ей, но все равно сделал это, правда, заявив, что она вряд ли захочет пользоваться им слишком долго. Фыркнув, Виктория вставила ключ в замок и повернула его. Щелчок не доставил ей удовлетворения, на которое она надеялась, но это не имело значения.
– Голубое муслиновое или зеленое шелковое, миледи?
Она вздрогнула.
– Что? О, я думаю, зеленое шелковое. Я не уверена, насколько формально следует одеваться на первый обед со своим супругом, но уж лучше быть нарядной, чем раздетой.
Горничная взглянула на нее.
– Вы имеете в виду скромно одетой, не так ли, миледи?
Виктория нахмурилась и, вернувшись в спальню, бросилась на кровать.
– Боже мой, ну конечно, ты права! Скромно одетой.
– Поскольку