И еще, если позволите… негодяй, который убил его, заслуживает виселицы.
Другие слуги закивали в знак согласия, однако Виктории было любопытно, о чем они больше сожалели – об утрате своего старого хозяина или о приобретении нового.
– А вот и вы, – донеслось от двери.
Легкая дрожь пробежала по ее спине при звуке его голоса.
– Добрый вечер, Синклер, – поздоровалась она, и имя на ее губах прозвучало как иностранное и в то же время знакомое. Виктория с любопытством подумала, привыкнет ли она когда-нибудь произносить его.
– Вы выглядите просто ошеломляюще, – произнес он, обойдя ее сзади, прежде чем занять место на противоположном конце длинного парадного стола.
– Благодарю вас.
Маркиз склонил голову.
– Я зашел к вам, чтобы проводить в столовую, но вы, похоже, прекрасно ориентируетесь сами.
– В Лондоне дома очень похожи. – Она лукавила, но поскольку в его присутствии язык отказывался служить ей, следовало быть довольной уже тем, что ей удалось произнести связное предложение.
– Возможно. Я не часто выходил в свет с тех пор, как вернулся.
– Это не важно. В доме всегда есть слуга, который может проводить редкого гостя, а завсегдатаи знают дорогу сами.
В какую-то секунду выражение его лица изменилось, и теперь перед ней предстал Син-повеса, со смутной чувственной улыбкой.
– Похоже, я попадаю в категорию редких гостей.
Он, кажется, совсем забыл, что она тоже оказалась в Графтон-Хаусе впервые.
– Я нашла дорогу сама, – сказала Виктория, желая напомнить ему, что он должен поддерживать ее, а не наоборот.
– Мы должны исправить это. Я уже достаточно ознакомился с домом, чтобы показать его вам, когда вы захотите. Возможно, завтра.
– Возможно. Но завтра я должна посетить благотворительный завтрак.
Он поднял бровь.
– У меня сложилось впечатление, что завтра мы собирались уехать из города.
«Пропади все пропадом», – подумала она.
– Я тоже так и предполагала, но завтрак был намечен несколько месяцев назад, и я согласилась участвовать в нем задолго до того, как встретила вас. Если уж я осталась в Лондоне, то должна на нем присутствовать. Вы говорили, что мне не нужно менять мои светские привычки. – Виктория смотрела в свою тарелку, когда Майло подавал божественно пахнущего жареного фазана. – Вы можете сопровождать меня, если пожелаете.
Синклер фыркнул.
– На благотворительный завтрак? Удивлен, что вас втянули в это дело, но я еще не сошел с ума.
Этого было более чем достаточно.
– Меня никто не втягивал в это, милорд, – возразила она, сжав в руке вилку. – Я занимаюсь этим добровольно. Именно в этом и состоит благотворительность – отдавать часть себя.
Маркиз усмехнулся, смакуя жареного фазана.
– Тогда эта птица тоже посвятила себя благотворительности. Она определенно отдала себя. И она чертовски вкусна.
Девушка взглянула на собравшихся слуг. Если ему было безразлично, какое впечатление