выдохнул он, а следом и все остальные.
Теперь можно было и оглянуться: главная в городе улица разрезала его на две равные половины и проходила по всем районам, словно нож сквозь слои пирога, а люди, подобно вязкому джему, неторопливо перетекали с одного коржа на другой, оставляя за собой не всегда сладкие следы. Если напрячь глаза, можно было даже увидеть, что эта улица выводит к замку, откуда и мчались сюда наши герои. Длинный же они преодолели путь!
– Глядите, – прервал вдруг все мысли тихим, но уверенным голосом Бейрир.
Он показывал за стену. Из-за небольшого дома, окруженного впечатляющим размерами загоном, показалась сначала голова белой кобылицы, потом седая голова старца, ведущего ее, а затем и сидящая уже верхом девочка. Конечно, это были Кэрилдор и Тивелла.
Недолго думая, Арильет окликнула их по имени так, что это было слышно и в замке. Стражники, держащие дозор на этой части стены, вздрогнули и повернулись на шум, но тут же вернулись к работе. К счастью, помимо половины города, повернулись на него и те, кому этот крик был послан. Кэрилдор и Тивелла сперва не поняли, откуда идет такой знакомый звук, кто знает, может, если бы не глаза второй, парочка решила бы, что им чудится. Но все же оба заметили стоящих на стене товарищей, и Тивелла с улыбкой на лице помахала сестре и остальным. Но лошадь была оседлана, и вот старик уже взобрался в седло, оказавшись на одной высоте со своей спутницей.
Пока белоснежная кобыла вышагивала по людному тракту, Тивелла еще не раз оглянулась на друзей, успевших проводить ее. Но вот, потакая приказу наездников, лошадь перешла на галоп, и девочка прижалась к шее сильного животного. А Арильет и остальные еще долго стояли на стене, провожая взглядом поднимающих с дороги пыль всадников, несущихся на север.
Глава 4
Сюда никогда не попадал солнечный свет, и уж тем более не было тут ни тепло, ни сухо. Но все же Фардел любил подземелье под замком Арвенхолла и уже давно считал его своим домом. Мрачные коридоры навевали ужас любому, проходящему между этих холодных стен, покрытых местами плесенью, но чернокнижник шагал по ним уверенно, словно крот, знающий свои подземелья лучше других. Так глубоко редко захаживали даже стражники, они останавливались на ярусе тюрьмы, что был прямо над покоями Фардела. К слову, спальней их назвать было трудно: пройдя через тяжелую дверь, гость попадал в алхимическую лабораторию. Обычно от подобных мест у простых людей сводит кишки, их бросает в дрожь, но Фардел, привыкший жить в совсем иных условиях, позаботился о том, чтобы его помещения не соответствовали всяческим представлениям о таковых.
Его лаборатория напоминала скорее уютную кухню, разве что, ингредиенты тут были не самые обычные: на полках высоких шкафов по мискам были разложены рога, чаще помолотые в порошок, корни разных растений, крохотные высушенные и совсем свежие листочки,