сочетанием звуков?
– На-та-ли-я! – крикнул он, подумав. Ничего, поддаётся дрессировке. Скоро и материться отучу.
– Наталия, нах! Я, мля, собаку привёл!
– Идиот! – закричала я в ответ, – без меня? А если у неё лапы кривые или прикус непра…
Договорить мне не удалось, потому что перехватило дыхание, а сердце остановилось где-то в горле и моментально разбухло раза в полтора.
В коридоре стояло низкорослое, тощее, уродливое чудище, покрытое грязной белой шерстью и с голым розовым пятном на боку.
– Её кипятком облили, ёпта, – охотно пояснил Герман, – ну не суки?
Я набрала в грудь побольше воздуха и что есть силы гаркнула:
– Во-о-он!
Под собакой немедленно расплылась огромная лужа.
Через двадцать минут вещи Германа – приобретённые мной лично, не считая собаки – были выставлены за дверь. Я психанула – а кто бы не психанул на моём месте? – и отправилась к психологу. Мерзкий такой старый маразматик! Я рассказала ему всё как есть – ну не всё, конечно, опустила кое-какие детали – и знаете, что он на это ответил? Цитирую: «Вы должны постараться увидеть красоту там, где её нет».
И за это отдать полторы тысячи? Я не жадная, но, честное слово, лучше бы помаду купила.
Вот; а на следующий день, направляясь к парковке, я увидела, что возле моего бентли уже стоит чёртов ландровер; ещё бы мне его не узнать, сама же покупала. Хотела пройти мимо, как бы не так – вылезает, чудовище.
– Чего, – говорю, – тебе надо, исчадию ада?
– Наталия, нах! Нам поговорить надо, ёпта!
– С сукой своей поговори, – посоветовала я.
– Так я и пытаюсь, – парировал он, – а Джим – кобель, нах.
Какие-то тинейджеры в узких джинсиках услышали нас и заржали. Я влепила Герману пощёчину, и они заржали ещё больше – хоть сквозь землю провались от стыда. Сквозь землю я, конечно, проваливаться не стала, я села в свою машину и рванула вперёд; Герман за мной.
– Я тебя люблю, ёпта! – завывал он так жалобно, что все водители немедленно заинтересовались судьбой наших отношений, и образовалась пробка. Позорище! Теперь вы понимаете, мне ничего не оставалось, как припарковать бентли поудачнее и пересесть к нему в машину. И потом, что значит – к нему? Пусть сначала круглую сумму за неё выплатит, а потом права качает. В салоне ландровера так воняло псиной, что сразу становилось ясно, кто там обитает.
– Если любишь, – отрезала я, – так выкинь это чучело.
– Я и Джима люблю, нах, – не сдавался он.
– Ну тогда…
И тут в машину сзади кто-то въехал.
– Мамочки! – закричала я.
– Мать твою! – закричал Герман.
И всё пропало.
***
В принципе, я примерно так себе и представляла загробную жизнь. Никаких чертей с вилами и купидонов с толстыми задницами. Только абсолютная, непроглядная тьма.
Я стала вспоминать свою жизнь