уже всем троим – А. П. Воинову, 3. И. Азгуру и А. В. Трубе, направленное из Троицка 22 сентября 1942 г.:
«Уважаемые Товарищи!
Мне трудно передать то глубокое чувство, которое у меня возникло после получения мною писем от союзов советских архитекторов и художников БССР.
Да, это возможно только в нашей стране, где забота о человеке стоит на должном месте, и разве за такую Родину не стоит сражаться так, как делают это лучшие сыны великого свободолюбивого народа. Разве его можно покорить. Никогда! Он умрет и то головой вперед.
Я инвалид Отечественной войны, я честно сражался за честь, свободу и будущее своей Родины до последней возможности. И те остатки сил и здоровья, которыми я располагаю сейчас, искренне отдаю дальнейшей борьбе. Ия вновь в строю. Но мое оружие уже не штык и граната, а карандаш и кисть.
Я очень благодарен за предложение мне непосредственно участвовать в работе союза.
Все то, что мне сейчас позволяет мое состояние и другие условия (а их у меня очень и очень мало), я отдам на эту работу.
Я избрал для работы первое задание: составление эскиза идеи проекта памятника героям Отечественной войны. Мне хотелось бы на все три задания. Но срок представления выполняемой работы слишком для меня мал. У меня появилось и выносилось нутром много идей. Но ничего. Еще впереди большая жизнь (эти слова подчеркнуты самим Заборским – Я. А) и творческие возможности.
А теперь мне хочется сказать о моем больном и существенном моменте в предстоящей работе. У меня нет ни бумаги, ни досок и т. п. самых необходимых вещей. Я просил бы союз о том, чтобы он написал в союз художников г. Челябинска с просьбой оказать мне помощь в этом отношении. Это от меня недалеко, и я могу туда съездить.
Заявление в союз, анкету и фото я вышлю в следующем письме. Заканчивая свое небольшое письмо, мне хочется передать Вам за оказанное мне внимание искреннее спасибо и солдатский привет.
Пишите.
Заборский Георгий Владимирович.
Г. Троицк, Челябинская область, Комсомольский пер., 33».
Это письмо свидетельствует о том, что Георгий Владимирович снова почувствовал вкус жизни, свою потребность для страны и для дела, которому учился. Он уже укрепился во мнении, что в «правое дело», в торжестве которого не сомневался, серьезный вклад можно внести не только на поле боя, владея винтовкой или гранатой. Правда, Воинов и Заборский тогда вели речь о разных памятниках. Первый, будучи не только руководителем творческой профессиональной организации, но и, в какой-то мере, ее политическим идеологом, что было неизбежно в его ситуации, исходил из того, что после победы нужно будет увековечить подвиги очень многих, за нее боровшихся и заплативших жизнью. И писал в своих письмах, прежде всего, о том, каким должен быть общий уровень почитания павших героев, ставил вопрос о будущих типовых обелисках и мемориальных знаках на многочисленных могилах. В архивах сохранилось много относящихся к тому времени набросков и эскизов памятников такого рода. Некоторые из них после войны рассылались по регионам в качестве