когда птицы стали садиться на голову и плечи человека в мантии, он должен был бы казаться комичным, но воробьи только усиливали ощущение чего-то жуткого. Он походил на черную мраморную статую на кладбище.
– С тобой все хорошо? – спросила Рейн-Мари.
Арман, как и все остальные, смотрел на фигуру на лугу. Он словно вошел в транс.
– У меня какое-то странное ощущение, – прошептал он. – На мгновение я подумал: что, если мы все понимаем неправильно и он пришел сюда не со злом, а с добром?
– Вы не первый, кто приписывает кобрадорам героические качества, – сказал Матео. Он стоял рядом и слышал их разговор. – Этакий Робин Гуд. Восстанавливает справедливость. Но тут, – он наклонил голову к окну, – тут что-то другое. Почти ощущается запах гниения.
– Это запах навоза, – пояснил Габри, подливая Матео вина. – Месье Лего удобряет свои поля. – Он глубоко и удовлетворенно вдохнул и выдохнул. – А-а-а. Запах дерьма. Как вы его называете – кобрадор?
– Это всего лишь слово, – ответил Матео. – Прозвище.
Он поскорее отошел, прежде чем Габри начал задавать вопросы.
– Он дал этому существу прозвище? – спросил Габри у Гамашей.
Арман пожал плечами и посмотрел на Матео, болтающего с Кларой. И подумал, случайно ли Матео упомянул о кобрадоре именно в присутствии Габри. Как раз после того, как Гамаш попросил его не распространять слухи.
Случайная оговорка? Намеренная? Стратегическая?
– А где Кэти? – спросила Мирна.
– Несколько минут назад была здесь, – ответил Патрик, оглядываясь.
– Она сказала, что съездит в микропивоварню в Саттоне и привезет еще пива, – сообщила Леа, поднимая свой стакан. – Доказательство того, что Господь любит нас и хочет, чтобы мы были счастливы. Бенджамин Франклин.
Гамаш посмотрел на Леа Ру, думая, не настанет ли в недалеком будущем день, когда он будет работать на нее. На следующего премьер-министра Квебека.
Габри, следуя за Рут с бутылкой виски, словно преданный викторианский слуга, сказал:
– Ненавижу пиво. Никогда его у нас не будет. Оно плохо влияет на атмосферу.
– А утка – нет? – спросил Патрик, уставившись на Розу.
– Мы делаем исключения, – сказал Габри. – Утка и прибаутка – одна семья.
– Вообще-то, мы любим, когда Рут и Роза поблизости. На их фоне остальные не кажутся сумасшедшими, – добавила Клара.
– Что ж… – протянула Леа.
– Стеклянные дома, – сказала Рут, прижимая к себе Розу и недовольно глядя на Леа.
Она рассеянно положила руку с выступающими венами на крылья Розы, крепко прижатые к спине. Как у очень маленького архангела. Роза и впрямь была настоящий архангел.
Леа вздохнула и улыбнулась:
– Вы совершенно правы. Мои извинения.
– Кстати, ты ошибаешься.
– В чем?
– Бенджамин Франклин не говорил этого о пиве, – сказала Рут.
– А кто это говорил? – спросила Мирна.
– Франклин, – ответила Рут.
– Но вы только что… – начал было Патрик.
– Он говорил это не о пиве, – пояснила Рут. – Он писал другу о вине. Цитату