деревнях. В горах. Однако я не смог найти ни его, ни кого-нибудь, кто его нанимал.
– И этот древний кобрадор другой? – спросила Рейн-Мари.
– Он тоже коллектор, но взыскивает другие долги.
– Другие по величине долга? – уточнил Гамаш.
– По типу долга. Один долг – финансовый, часто губительный, – сказал Матео, глядя на фотографию в газете.
– Другой долг – нравственный, – сказала Леа.
Матео кивнул:
– Пожилой мужчина, с которым я говорил в деревне у Гранады, видел одного такого, но только однажды, еще мальчишкой, и издалека. Кобрадор шел за старухой. Они исчезли за углом, и больше он его никогда не видел. Под запись он говорить не захотел, но показал мне вот это.
Матео извлек из кармана мутную фотокопию мутной фотографии.
– Он сделал этот снимок своей камерой «Кодак-Брауни».
На фотографии была узкая крутая улочка, стены домов подступали к самой дороге. Снимок запечатлел лошадь с телегой. А вдали на углу – что-то еще.
Гамаш снова надел очки и поднес газету к самым глазам. Потом передал ее Рейн-Мари.
Медленно сняв очки, сложил их. И все это – не сводя глаз с Матео.
На фотографии была фигура в мантии и маске. С капюшоном на голове. А перед темной фигурой – мутное пятно. Серый призрак, спешащий исчезнуть.
– Снимок сделан ближе к концу гражданской войны в Испании, – сказал Матео. – Я не хочу думать…
Но ошибиться было невозможно. На фотографии, снятой почти сто лет назад, было изображено существо, которое стояло сейчас в центре Трех Сосен.
– И вы поверили в это, старший суперинтендант? – спросил прокурор.
Его звание в устах прокурора теперь казалось скорее издевкой, чем обращением.
– В тот момент мало кто понимал, во что верить. Все это представлялось не только странным, но и, откровенно говоря, невероятным. Не мог какой-то древний испанский коллектор появиться в маленькой квебекской деревеньке. Я бы и сам не поверил, если бы не видел своими глазами. Фотографию – и существо на лугу.
– Насколько я понимаю, вы взяли бумагу, которую вам показывал Матео Биссонетт.
– Да, я взял копию.
Прокурор обратился к секретарю:
– Вещественное доказательство «Б».
Фотография Трех Сосен в то серое ноябрьское утро исчезла, вместо нее появилось то, что поначалу казалось тестом Роршаха.[9] Серые и черные пятна, размытые, неопределенные границы.
Наконец все это объединилось в некое изображение.
– Оно?
– Да, – сказал Гамаш.
– И это то, что вы видели на деревенском лугу?
Гамаш уставился на этот образ, на сборщика нравственных долгов, и опять ощутил трепет.
– Да.
Глава пятая
Жаклин месила тесто, налегая на него всем телом. Она ощущала его под руками – податливое и одновременно плотное. В том, как она мягко покачивалась взад и вперед, взад и вперед, было что-то созерцательное и чувственное.
Глаза