из них не верил, что архангел Михаил действительно приходит к старой чокнутой поэтессе. Они даже не верили, что она сама в это верит. По-настоящему.
Но всем было любопытно.
– Спрашивала.
– И?..
На вершине холма появилась машина, едущая в деревню.
– Наверно, Кэти, – сказал Патрик. – Нет. Это не наше авто.
Машина остановилась напротив существа. Птицы взмыли в воздух, но фигура в мантии осталась стоять.
Наконец машина двинулась дальше.
Приехал Жан Ги с новостями.
– Что же выяснил инспектор Бовуар? – спросил прокурор.
Заседание подходило к концу, и он нажимал, поторапливал старшего суперинтенданта. Хотел, чтобы тот выдал еще крупицу информации, прежде чем судья прервет заседание до завтра.
Хотел, чтобы в голове у присяжных застряло то последнее, что они услышат сегодня, прежде чем разойдутся по уличным кафе или пивным выпить холодненького в этот жаркий день.
Прокурор кивнул секретарю:
– Еще раз вещественное доказательство «А», s’il vous plaît.[16]
И опять появилась деревня с темным пятном посредине. На этот раз вместо молчания или долгого вздоха среди зрителей пробежал шепоток узнавания, даже возбуждения.
Их потрясение обернулось привыканием, легким щекотанием нервов. Тревога прошла. Они чувствовали себя почти спокойно и были горды тем, что сумели так быстро приспособиться к столь странному зрелищу.
Конечно, то было всего лишь изображение. Ненастоящее.
И их бравада была обманчивой. Ненастоящей.
Гамаш знал (и подозревал, что они тоже знают), что это большая ошибка – чувствовать себя спокойно рядом с таким существом. Даже рядом с его фотографией.
– Итак? – поторопил его прокурор.
Хотя Гамаш согласился со стратегией спешки, но по своему многолетнему опыту дачи показаний в этом высоком суде он знал, что ни в коем случае нельзя из-за спешки оставлять вопросы без ответа. Оставлять лазейки для защиты, которые она попытается расширить и через которые виновный сможет уйти от наказания.
И теперь Арман Гамаш должен был проявить чудеса ловкости и проворства, подобно канатоходцу, выступающему под куполом цирка.
К тому же были кое-какие обстоятельства, которых не знал даже прокурор. И не должен был знать.
– Инспектор Бовуар всю субботу исследовал историю сборщика долгов во фраке. Когда он счел, что собрал достаточно информации, он приехал в Три Сосны.
– Но зачем ехать? Почему нельзя сообщить по телефону или отправить по электронной почте?
– Он хотел своими глазами увидеть это существо. Чтобы убедиться. До этого он опирался только на фотографию, которую я ему прислал. Ему нужно было увидеть это существо воочию.
Гамаш не сказал, что Жан Ги также чувствовал необходимость передать ему информацию при личной встрече. Чтобы видеть реакцию.
– И?..
– Что вам известно, patron? – спросил Бовуар.
Они сидели в гостиной дома Гамашей в Трех Соснах. Жан Ги, Рейн-Мари и сам