Утром она, как правило, находила на прикроватной тумбочке футляр с каким-нибудь необыкновенным украшением, заказанным для нее у знакомого ювелира. Он умел дарить роскошь, быть щедрым и скромным в этом подношении единовременно. Как человек практичный и знающий цену деньгам, он, конечно, отдавал себе отчет в реальной их стоимости. Но щедрость на грани искусства всегда была его притягательной чертой. Вадим умел радоваться, когда угадывал с подарком… Когда ловил искреннее восхищение в ее глазах, как отзвук сияния этих чистейших камней.
Вот и сегодня она нашла на тумбочке бархатную черную коробочку, открыв которую, задохнулась и растаяла от красоты и магнетизма камней «безделушки». Так свои подарки называл Вадим. Это был браслет из белого золота в виде витой змейки, украшенной сапфирами, гранатами и бриллиантами. От него невозможно было отвести глаз. Хотелось покручивать на запястье, ловить редкие блики солнечного зимнего света, отражая неповторимость мерцательного очарования и уникального рисунка камней. Она не успела все это вспомнить, как он сказал:
– Слушай, а давай куда-нибудь рванем на пару дней! Как раньше, хочешь? Просто вдвоем, без особой подготовки, практически экспромтом… Ты как? – его голос звучал просительно. Кира подумала, что Вадим удивил ее сегодня в который раз. Она не успела понять, хочет ли она этого или нет в такой компании, как уже ответила:
– Да, милый! Конечно, это было бы здорово!
И нечего раздумывать над тем, хочет ли этого она, ведь все равно отказать невозможно.
– Куда едем?
– Я купил билеты в Буэнос-Айрес, – он посмотрел на нее стремительно, пытаясь понять, угадал ли на этот раз. – Ты всегда туда хотела, но все пока не получалось доехать… Помнишь твой сон?
В Аргентине она не была ни разу… Ее смущал и настораживал сон, в котором она сползала к ногам совершенно неизвестного ей мужчины, страстно танцуя танго, которое, кстати, никогда не умела танцевать… Что-то ее пугало в этом сне. Может быть, неожиданное падение или ощущение полного краха всей ее жизни? Он обрывался всегда на одном и том же сюжетном повороте – когда, почувствовав лед под ногами, она сползала по ноге своего партера. Сон пробудил интерес к танго, но его безысходный финал мешал пойти в танцевальный клуб, взять тренера-милонгеро – проводника в мир танго, который дал бы базу, научил украшательствам. 42 года – это тот возраст, когда уже может оплывать фигура. А тут такая тренировка души и тела, отливающая выверенную грацию… Танго точно может танцевать только тот, кто умеет чувствовать. Это Кира откуда-то точно знала. Может, она целомудренно подумала о муже, и ему перепадет очередная кость в виде разбуженной сексуальности жены. Похоже, она правда рада. Теперь не наигранно-искусственная, а всамделишная радость затопила ее томлением и предвкушением одновременно. Вадим, воспользовавшись тем, что трехглазый светофор скомандовал остановку, полез в бардачок, чтобы достать билеты.
– Когда вылетаем? – она демонстрировала