Емъек мерил путь пройденными перегонами, теперь же вспоминал о нём как о череде лиц. Ожерелье из встреч и событий – вот оно, настоящее путешествие…
Конечно, главное событие – чужаки.
По воде вести доходят быстрее, чем посуху, а Речная Борода располагалась на перекрёстке многих путей. Поэтому здесь Журнал Странностей обновлялся часто. Новости зачитывали каждый день – для этого в порту установили трибуну, и старейшины присылали глашатая, а порой и сами приходили, чтобы отвечать на вопросы.
Емъек ни разу не пропустил, благо оповещения происходили ближе к обеду, как раз между окончанием его подработки в бумажной мастерской и завершением уроков у Инкрис. Встречая подопечную, он пересказывал ей услышанное.
Вот и теперь вместо приветствия она строго спросила:
– Что там?
Сзади верной тенью маячил Ганн. Емъек кивнул ему – и тот важно кивнул в ответ.
Поначалу паренёк отчётливо невзлюбил охранника. Емъек прекрасно понимал, почему. Он бы сам ревновал, если бы к его подружке принесло земляка, который начал всюду за ней таскаться! Поэтому приглашал Ганна, куда бы они ни собирались, обращался к нему за советами и не злился на его колкости.
Вскоре их отношения наладились, благо цель была общая: защитить Инкрис.
– Театр приплыл, – сообщил вместо ответа Емъек. – Пойдёте? По дороге расскажу.
К счастью, Инкрис не пришлось уговаривать.
– Пришло обновление из Высокого Брода, – начал отчёт Емъек. – Недомеченные улетели из Мёртвых Ям, из всех Мёртвых Ям, вместе с жукокрылами. Больше их нигде не видели.
– А что передали из лабораторий? – спросил Ганн.
– По найденному крылу жукокрыла выяснили, что жукокрылы и мячелёты как бы в родстве…
– Это я знаю! – перебил паренёк. – Про недомеченных ничего?
– Нет, – Емъек пожал плечами, – руку или ногу от них не находили! А так предупреждают, что держаться надо подальше, в разговоры не вступать, предупредить дежурных и самому спрятаться.
– Или что-нибудь им оторвать! – прошипела Инкрис.
Емъек тревожно переглянулся с Ганном: с того дня, как пришла весть об Алане, защита Инкрис подразумевала удержание юницу от опрометчивых действий.
По отношению к своим тоже: например, она вознамерилась пойти в совет деревни и потребовать у старейшин усиления охраны, возведения караульных башен и заодно организацию охоты на чужаков. И немедленно! Пришлось настойчиво уговаривать её, чтоб не вмешивалась. В конце концов, им написала Ру Онга, и они скорее послушают мудрую старую женщину, чем взбешённую школьницу, пылающую местью!
– А недомеченные с неправильными татуировками больше никуда не приходили? – продолжал расспрашивать Ганн.
– Как отрезало! – отозвался Емъек. – И мячелёты перестали попадаться.
– Почему они просто не пришли, ну, в самом начале? –