взглянув на возлюбленного ещё раз, она вдруг стремглав кинулась бежать по направлению к посёлку (откуда доносился томительный аромат печёной по древней индейской традиции на кленовых углях парнóй бизонятины).
Дэн проводил её долгим взглядом. «Н-ну!» – процедил он…
* * *
Стоит ли удивляться тому, что с некоторых пор Дэниэла стали замечать уже рядом с Облачком? Нимало: такова жизнь. Вот и у Горного Енота появилась новая подружка; ею стала дочь методистского пастора, который был назначен в их края и обосновался здесь со своей семьёй. Звали священника отец Фишер, хозяйку его – тётушка Дженнифер, дочку же – Нэн.
Справедливости ради стоит отметить: получив наглядное представление о мере своей готовности быть женщинам реальной опорой (то есть не только спутником и добытчиком, но и защитником), Енот принял было решение впредь не общаться с ними совсем! – но Нэн-то, Нэн, когда впервые появилась на пороге средней школы города Бледнолицевска, была не в курсе, а посему, сразу выделив для себя этого смазливого злюку из множества неуклюжих мальчиков и, хи-хи-хи, потенциальных заклятых подружек, решительно попросила его «помочь сориентироваться на местности»… Дело в том, что Нэн, пусть и не была красавицей, тем не менее обладала некоей притягательной силой, благодаря чему никто из мужчин (даже собственный папа!) не мог ни в чём ей отказать.
Дэниэл… Ох уж этот Дэниэл. Вот и он опять утратил покой – следя, как Горный Енот воркует с новой пассией в дальнем уголке школьного двора, на переменках-то… Довольно скоро сообразив, что за подарки рано или поздно придётся расплачиваться, Лёгкое Облачко почла за лучшее оборвать едва наклюнувшийся роман… и вот теперь Дэнушка просто не мог равнодушно наблюдать, как у его врага (у этого ничтожества, которое и врагом-то назвать стыдно) вновь налаживается… ну… всё, одним словом!
К счастью для Енота, пришлось о кое-чём более неотложном задуматься… С достопамятной весны незаметно пролетел год – последний год учёбы, на носу были выпускные экзамены, к которым Дэн готов не был: череда развлечений (в обществе Маргаритки, а позже Облачка) требовала полного отрешения от занятий, а в результате – проблема навёрстывания упущенного…
Рука Тлеющего Торфа срослась правильно, свои немудрёные промыслы он давно уже возобновил, однако Большая Кукушка с работы увольняться не спешила. В общем… ну, в общем-то – дела шли неплохо. Как-то раз Кукушка собралась и уехала в Стильбург (по делам, сказала она) и вернулась оттуда сильно похудевшей, но Торф и Енот, занятые каждый своими мыслями, не заметили ни отсутствия жены и матери, ни перемен в её облике – соседи же предпочли сделать вид, что ничего не случилось. Только Говорящее Дерево (который к этому периоду сложил с себя полномочия вождя: передал пост молодому и бойкому Каменистому Пути – оставив за собой лишь синекуру шамана) качал головой и что-то ворчал себе под нос, ну так ведь разве ж это имеет значение? Ни малейшего, факт.
Важно