Хоть мало стоят
Герои, коих Стивен Кинг
И гнал и гонит на лит-ринг.
А прочие – внимают Чейзу.
(Ну это полный, брат, маразм.
Был неуместен б мой сарказм,
Когда б не задолбал донельзя
Тот новый извращенный вкус,
Пришедший с Запада на Русь.)
Но что сужу я эти нравы?
Приметы времени они.
Прерывиста поэтов слава.
Представь, что где-то в наши дни
Здесь появился б снова Пушкин —
Он выглядел бы как Марфушкин
Иль скромный Мушкин. Что грустить?
Без PR каждый получить
Лишь то на свете этом может,
Что вечно всемогущий Бог,
Судеб держащий поводок,
Ему с рождения положит.
Кому – политика призванье,
Кому – богинь очарованье,
Кому – талант, кому – везенье,
Кому – любовь и красоту,
Кому – болты крутить уменье,
Кому – туманную мечту.
Кто с детства силой обладает —
Рукою железа1 ломает —
А кто, пусть бледный и худой,
Но идеолог хоть какой.
Всем разные он свойства дарит.
Зачем же мне в стихах ворчать?
А в эпос можно подогнать
Весь наш extreme. Но, к счастью, варит
Мой котелок, и видит глаз
Лишь только зло среди всех нас.
И я, сторонний наблюдатель,
Хочу представить пред тобой
Тот путь, которым шел приятель
Мой добрый к жизни разбитной.
Хоть лет с тех пор прошло немало,
Но не исчезли ритуалы,
Которым русский человек
Все платит дань из века в век.
Он платит дань лихим застольям,
Ученью праздному, игре,
Работе, отпускной поре,
И сватовству и богомольям.
Традиций рой вселяет страх.
Мы в ритуалах, как в цепях.
Не дай мне Бог, в том ритуале,
Подобно сотням русских лиц,
Мелькнуть с бомжами на вокзале,
С печатью в «деле», средь страниц.
Не дай мне Бог, шестеркой зваться,
Иль с недоумками общаться,
Как не по мне – чины любить
И в департаментах служить,
Быть одержимым сбором фактов,
В друзьях искать корысть одну,
И ночью, отходя ко сну,
Обдумать «дельце» с контрафактом.
Нет я… Все это не по мне —
Я верен только старине.
В каракулях былых столетий
Ищу своей судьбы тропу,
И почерк дьяка, мне поверьте,
Милее even sense good.
Устав и скоропись, как прежде,
Меня избавят от надежды,
Что миф, с которым вместе шли,
Уж постарел и весь в пыли.
Я с ним вникал простым студентом
И в Соловьёва старый том,
И в палеографи-альбом,
С кириллицею по сегментам.
Но хоть мне больше сорока —
Я все в историках пока.
Продумал я и форму плана,
И как героя