меня не колышит, с кем я вишу: с Малявиной, с Халявиной, но ночью…
– А ночью-то какая тебе разница: посетителей нет…
– Вот именно! Три недели оставаться на ночь с этой занудой? Да я сдохну со скуки! У нее же все скучное. Ни движения, ни воздуха, ни цвета. Культурно выражаясь, фигня.
Собеседник пожал плечами, спросил:
– Ну, а с кем ты хоешь висеть?
– С мужчиной, разумеется!
– С каким? – гоготнул он.
– Желательно с настоящим.
– С Козловым, – хихикнул он.
– Самое оно.
В этот момент зазвонил ее мобильный.
– Могу тебя к нему перевесить, но учти…
– Извините, – улыбнулась она и сказала в мобильник: – Да, пап? Я еще занята. Что-то срочное?.. Американцы? Не те, что вчера… Ну займи их, угости… Конечно показывай, все показывай… Окей, скоро буду.
Учредитель прислушивался, и когда Ольга отговорила, проявил любопытство.
– Американцы приехали, – пояснила она и сделала знак бармену. – Хотят отобрать мою эротику. В Нью-Йорке у меня будет персональная.
– О-о! Русские?
– Что?
– Американцы.
– Американские.
Подошел бармен. Ольга глянула в счет и вернула с кредиткой. Учредитель не очень торопливо полез за бумажником, она остановила его, он не настаивал и заговорил:
– Из русских я кое-кого там знаю, еще по министерству. Познакомишь?
– Они сегодня улетают. Должны прилететь в конце июня. Когда у вас в отпуск?
– Август.
– Тогда окей. Ну так как? – вернулась она к прерванному разговору.
– Я перевешу тебя к Козлову, – сказал он, выливая остатки коньяка. – Но там хуже свет.
– Зачем меня, Геннадий Иваныч, перевесьте Малявину! При плохом свете она даже лучше будет смотреться. А Козлова на ее место. А? – стрельнула она глазами.
– Уговорила, – сказал учредитель, поедая ее взглядом.
Ольга умело пользовалась своей привлекательностью, но динамила в меру, не задевая мужское самолюбие. Впрочем, и не всегда динамила. Если мужчина ей нравился – почему нет? Сегодня был не тот случай. Они еще поговорили, пока бармен не вернул ей кредитку.
– Ну, к сожалению, надо бежать, отец не говорит по-английски, – сказала она, вставая.
– А мне – работать, – вздохнул учредитель, махнул остатки коньяка и, пропустив Ольгу вперед, пошел за ней. – С развеской помочь?
– Нет, спасибо, отец все развесит, он лучше меня это делает.
Выйдя на улицу, она потянулась к нему губам, но в последний момент как бы ненароком вильнула головой, и поцелуй его пришелся ей в щеку. Она помахала ему и пошла к паркингу, а он, проводив ее взглядом, к зданию ЦДХ. Подойдя к своему Гольфу, бутылочный цвет которого отлично подходил к ее красному английскому костюму, она вытерла поцелованную щеку, сменила каблуки на кроссовки и села за руль.
В ближайшей ко входу комнате, где стоял уже упомянутый стол, Щербинин расставил у стеллажа с десяток работ. Майкл