одиннадцать? – не поверил ушам Щербинин.
– Пожалуйста посчитайте общую стоимость.
Внутри у Щербинина ликовало. Это была невиданная удача, невероятная. За день, не выходя из дому, он заработал, сколько не зарабатывал за два-три месяца, таская телегу. Стараясь не выдать радости, он отвечал тоном некоторого одолжения:
– Ну, вам как оптовому покупателю я отдам все одиннадцать по сто пятьдесят. Итого… Тысяча шестьсот пятьдесят. В рублях это…
– Господи!.. – всплеснул руками Майкл.
– Дешевле не отдам, – нахмурился Щербинин. – Я не торгуюсь.
– Нет-нет, голубчик, такая нелепость, но у меня опять нет столько рублей!
– Ну что с вами делать, – с театральным вздохом сказал хозяин, – не гонять же вас за рублями. В порядке исключения, придется взять доллары.
– В таком разе… Как это по-русски – «по рукам»?
Обмениваясь рукопожатиями, Щербинин с хитрецой заметил:
– А «по рукам», голубчик, по русскому обычаю следует обмыть. А?
Окна всех трех комнат мастерской выходили в Средний Николопесковский переулок. Остановив машину под окнами, Ольга освежила помаду, сменила кроссовки на каблуки и вышла. В окно увидела у кухонной тумбы отца и мужчину, стукнула – они не услышали, и она зацокала вдоль дома уверенной походкой модели на подиуме, довольная сегодняшним днем и собой. Подойдя к мастерской, она начала рыться в сумочке в поисках ключа.
Ближний к кухне конец стола был накрыт клеенкой и сервирован на четыре персоны. Там уже стояли в гжельской посуде грибы, квашеная капуста, соленые в пупырышках корнишоны и дымилась отваренная в мундирах картошка. На противоположном торце стола стояла принесенная гостями двухлитровая бутыляка «Столичной», нераспечатанная, и в позе Роденовского «Мыслителя» дремал Дино. Голоса отца и хозяина ему не мешали.
Когда Щербинин взялся разделывать селедку, Майкл заявил, что не может пребывать в праздности, и теперь они работали рука об руку: хозяин занимался селедкой, а гость, плача, строгал кружочками лук. Тут же на тумбе стояли две стопки, початая бутылка с настоенной Щербининым на перегородках грецкого ореха водкой и тарелочка с солеными чернушками. Судя по размягченным лицам, оба уже по чутку приняли. Звонок в дверь привел Щербинина в некоторое замешательство.
– Дочь. Опять ключи забыла, – пояснил он, отложил нож и теперь не знал, что делать с селедочными руками: то ли мыть, то ли вытереть обо что-то. – Не откроете?
Майкл с готовностью покивал, но у него у самого руки были в луке, и он крикнул:
– Dino! Open the door, please! We’re busy.
Дино поднялся и, сонный, поплелся в прихожую. Звонок повторился. Дино никак не мог справиться с замком.
– Пап, ну ты что там? – услышал он сквозь дверь и ответил:
– Hold on, hold on! I can’t figure out this lock.
Наконец замок сдался, Дино открыл дверь и увидел перед собой ту самую женщину, какой любовался на холсте. В эту минуту у него даже английский выскочил из головы.
– Ciao, – сказал он на итальянском.
– Чао, – ответила Ольга,