из высоких окон, оставляют молочные блики на прорезиненном слое корней и высвечивают мощную спинку кресла. Красные занавески ниспадают к полу и морщинятся у подвязанной шнуровки. Повелитель поднялся по коротким ступенькам к электронному трону.
– И все же занятно, – вдруг рассеялась тишина зала, которую тревожил лишь топот. Слова Корога с легким эхом таяли у потолка в узорах голографического света. Потолок, словно арфа, нежно тянул струны голоса.
– Я не ожидал, что Варфоломей будет так неистово спорить с вами. И зачем вы выбрали такого советника?
Свет глаз Корога опустился к полу. Рыцарь дрогнул от недопустимости и дерзости своих слов. В эту секунду Арагонда присел, непринужденно опрокинулся на спинку, затем комфортнее развалился в кресле.
– Впервые я встретил Варфоломея на конференции. Тогда он напомнил мне мясника, которому подарили новый элитный тесак, – изрек Арагонда после того, как припомнил страсть советника к истине и яростным спорам. – Ещё я иногда удивляюсь догадкам Варфоломея. Он часто бывает прав. Как сегодня.
– Вы насчет "Ордена"? Все знают, как белые короли привязаны к своим хладагентным залежам. Не только Варфоломей, но и все жители империи не хотят стать новым трофеем, очередным трофеев, пьедестала в мировом господстве.
– Спорить тут не стану, "Орден" пугает не без причины. Я уверен, именно белые короли изнасилует землю, а когда моря планеты окрасятся бардовыми бесплодными водами, его правители ощутят особый оргазм, – высказался повелитель. – Но, по-моему, бессмысленно насиловать матушку-землю, когда в космосе ждет приемная мать.
По голосу владыка забавлялся словами. Кораг опрокинул вверх голову, огнями шлема поднялся по ступенькам, и подсветка глаз осветила силуэт Арагонды, будто бы по тону повелителя рыцарь понял, что достоин лицезреть высокородного.
– Конечно, пока разум Варфоломея не любит баловаться девичьями красотами, звездным небом и малиновыми восходами. Но он только созрел, только начал носить доспехи. Со временем их краска обшарпается.
Смешок Корага гулкнул по залу. Тогда Арагонда почувствовал искру в своих словах, ведь в мыслях всплыли изгибы и родимые пятна Наиды, те самые девичьи красоты, что сравнились с сиянием звезд и сочным небом, будто бы их взаимосвязь скованна единой цепью в сознании. Именно поэтому, возбуждая разум бурными чувствами, он чаще вспоминает о космических далях. Эмоции бурлят, будоражат. Ведь звезды преследуют вечность, и их клыки раздирают. Потому повелитель на многое готов ради звезд.
– Пока что Варфоломей не может преодолеть границы нашей атмосферы. Пока что он приземлен своими амбициями.
Повелитель гулко вздохнул. Кораг услышал шипение в его фильтре, словно по картонной коробке просвирепела досада. Он давно заметил, что даже легкий намек о звездах подавляют Арагонду и пробуждают печаль, словно пока повелитель не воссоединится с космической пучиной, то не вернет половину своей жизни.
– Я знаю, что ты думаешь. Да, "Орден" способен нас поглотить.