до сих пор краснеет от лишь намека о вековой давности.
– Не напоминайте. Там, на конференции, я так глупо выглядел, так отвратно выступил, так неуверенно голословил, млел.
– Не стоит смущаться молодости. Тогда ты создал прототип своего двигателя, прообраз передовых спутников, а теперь я хочу, чтобы ты поработал над моим настолько же воодушевлённо и тщательно. Я уже не могу дождаться момента, когда за окно глаза увидят нашу планету и необъятные глубины космоса. Мой сладкий момент…
2
С утра природа пролила графин молока. Пушистая губка собрали влагу со стола, когда хмурые тучи заволокли тусклое небо. Молоко это, словно выжитый сок алоэ, тянучи стекает каплей за каплей из облаков, стиснутых пальцами гравитации. Теперь тихо шуршащие деревья, увядающие цветы, синюшная трава и даже в море парные волны ловят голодным ртом жжёные горошины.
Туман витает всюду. Знобит леденящая стружка. По Варфоломею с час синхронно стучат нечистые капли, отчего сырость уже оседает в фильтре. Удар и их кратер разбрызгивает ванадий, траву, плоды на ветках, а стружка витает в бешеном холоде, как облако ядерного гриба. Парящие глыбы едва видны, а их белые усы и вовсе укрыты туманом. Даже замок сокрыт в молочной пенке, сквозь которую видит только карта.
Из белой кутерьмы по магнитным шпалам приполз червь. Пар подпрыгнул, когда ареол лимузина будто вспорол слой тумана и пролевитировал над землей всего в полуметре. Сверхпроводниковый капот застыл под легким инеем. Стёкла машины запотели так сильно, что казалось, их затонировали двойным белым слоем. Капли дождя также стучали по стеклу, издыхая стружку. Отчего лимузин испускал тонну пара, словно на капоте припрятали лишнее вентиляционные решетки.
Первый, кто покинул машину, расправил плечи томительно и тяжко. Советник протопал. Сквозь пар Варфоломей разглядел рыцаря на две головы выше, в черной ванадиевой броне и с желтой молнией вдоль груди. Следом вылезли ноги в свежепринтовоной защите. Советник почтено склонился, когда узрел багровую печать на плечах, которая ничем не отличается от орнамента власти повелителя.
Иней и тонкий лед под ногами скрипнули. Наследник задержал дыхание и широко раскрыл глаза. Следом проскрипела некая ностальгия, потому как он несколько месяцев не видел родной замок, пусть даже сейчас стены и точёная пика укрыты белыми хлопьями. Иридий услышал стук капель по ванадию. Он напомнил стук на дождливых землях "Ордена", будто природа и там поёт те же песни. Отчего наследник с досадой вздохнул.
– С возвращением, молодой господин, – благоухал главный советник.
– Приветствую, Варф. И отбрось бесполезные почести, – вырвалось у Иридия. – Ты же знаешь, я не страдаю манией преклонения, как отец, – с усмешкой в голосе добавил.
Пальцы на ногах задубели, пока скользили по ванадиевому сапогу, хоть Иридий включить подогрев, потому как не так давно ступал по лужам и холодные жирные капли плеснулись сквозь стыки. Всё же Варфоломей пропустил